Содержание

 

ПРОБЛЕМЫ ОБЩЕЙ ПСИХОЛОГИИ

Соловьева О.В. (Ставрополь)

Концептуальные подходы к проблеме способностей в отечественной психологии

Аннотация. Статья является результатом теоретического анализа подходов и концепций к изучению проблемы способностей в отечественной психологии. Раскрыто содержание различных трактовок сути данного психологического феномена и его структуры и развития.

Ключевые слова: способности, индивидуально-психологические особенности, психическая деятельность, функциональные, операционные свойства систем, структура способностей

КОНЦЕПТУАЛЬНЫЕ ПОДХОДЫ К ПРОБЛЕМЕ СПОСОБНОСТЕЙ В ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ПСИХОЛОГИИ

 

Соловьева О.В. (Ставрополь)

Ссылка для цитирования размещена в конце публикации.

 

Богатая история изучения способностей позволила накопить большой эмпирический материал, касающийся их проявления, диагностики и развития. Обширность, глубина и разнообразие подходов к проблеме способностей отражается в противоречивости взглядов и концепций, как ответственных, так и зарубежных психологов.

В обычной жизни способности выступают для нас, прежде всего, как характеристики конкретного человека. Поэтому широко распространенным является определение способностей как индивидуально-психологических особенностей, отличающих одного человека от другого и проявляющихся в успешности деятельности. В этой связи приведем несколько положений общей теории способностей, существующих в отечественной психологии.

Способности – это всегда способности к определенному роду деятельности, они и существуют только в соответствующей конкретной деятельности человека. Следует сказать, что принцип деятельности в отечественной психологии является ведущим. Хотя само понятие деятельности многозначно. И.М. Сеченов говорил о психических деятельностях, понимая их как процессы, которые совершаются по типу рефлекторных. И.П. Павлов ввел понятие о высшей нервной деятельности, И.М. Бехтерев – о соотносительной деятельности, Л.С. Выготский говорил о психических функциях как деятельности сознания. В трудах С.Л. Рубинштейна и А.Н. Леонтьева трактовка деятельности приняла новое содержание. Ими деятельность представлялась как особая система, в недрах которой формируются психические процессы. Так, С.Л. Рубинштейн понятие «способность» рассматривал как способность к чему-нибудь, к какой-то деятельности... Способность должна включать в себя различные психические свойства и качества, необходимые в силу характера определенной деятельности и требований, которые она предъявляет (Рубинштейн С.Л., 1960). Б.М. Теплов добавляет к этому, что способности – понятие динамическое. Они не только проявляются и существуют в деятельности, они в деятельности создаются и в деятельности развиваются (Теплов Б.М., 1985).

Успешность деятельности зависит от комплекса способностей. Высокие достижения в одной и той же деятельности могут быть обусловлены различным сочетанием способностей. Такого понимания способностей придерживаются многие психологи. В частности А.Г. Ковалев и В.Н. Мясищев.

В отдельные периоды развития человека возникают наиболее благоприятные условия для становления и развития отдельных видов способностей. Такие возрастные периоды, когда условия для развития тех или иных способностей будут наиболее оптимальными, называют сензитивными (Л.С. Выготский, А.Н. Леонтьев).

Успешность выполнения любой деятельности зависит не от какой-либо одной, а от сочетания различных способностей. В этой связи способности принято разделять на две большие группы: общие и специальные. Общие способности включают те, которыми определяются успехи человека в самых различных видах деятельности. К ним, например, относятся умственные способности, развитая память, сообразительность, вдумчивость, т.е. способность выявлять в познаваемых предметах и явлениях существенные, нередко скрытые стороны, гибкость мышления – способность быстро принимать решение в соответствии с изменением условий и многие другие качества интеллекта человека. Поэтому общие способности иногда называют интеллектуальными. От сочетания и развития общих способностей зависит интеллектуальное развитие человека. Специальные способности определяют успехи человека в отдельных специальных областях деятельности, что выражается в их классификации по ее видам (математические, литературные, художественные, музыкальные, технические и др.).

Соотношение общих и специальных способностей рассматриваются как соотношение общего и особенного. С.Л. Рубинштейн охарактеризовал это следующим образом: «Способности человека реально даны всегда в некотором единстве общих и специальных (особых и единичных) свойств. Нельзя внешне противопоставлять их друг другу. Между ними имеется и различие, и единство» (Рубинштейн С.Л., 1946, с. 538).

Согласно положениям, высказанным А.Н. Леонтьевым, развитие, формирование психических функций, специфически человеческих способностей происходит в онтогенезе, в форме процесса активного усвоения индивидом опыта предыдущих поколений. А.Н. Леонтьев говорил о необходимости различать у человека два рода способностей: природные или естественные. Они в своей основе биологические, например способность быстрого образования условных связей и способности специфически человеческие (общественно-исторического происхождения) (Леонтьев А.Н., 1965).

Работы по экспериментальному формированию некоторых сенсорных способностей, выполненные под руководством А.Н. Леонтьева реально продемонстрировали справедливость положения о прижизненности формирования у человека психических свойств и их функциональных органов. Отмечается также, что природные данные являются одним из важнейших условий сложного процесса формирования и развития способностей. Эти природные данные в отечественной психологии определены как задатки способностей, т.е. некоторые анатомо-физиологические особенности мозга и нервной системы, с которыми человек появляется на свет. Как отмечал С.Л. Рубинштейн, способности не предопределены, но не могут быть просто насажаны извне. В индивидах должны существовать предпосылки, внутренние условия для развития способностей. А.Н. Леонтьев, А.Р. Лурия также говорли о задатках как о необходимых внутренних условиях, делающих возможным возникновение способностей.

Признание реального значения врожденных задатков ни в коем случае не означает признания фатальной обусловленности развития способностей врожденными особенностями – таково общее мнение отечественных психологов. Когда говорят о задатках способностей, обычно в первую очередь имеют в виду типологические свойства нервной системы. Как известно, типологические свойства – природная основа индивидуальных различий между людьми. На этой основе возникают сложные системы разнообразных временных связей, отражающих внешние воздействия. От типологических свойств зависят особенности образования этих связей – скорость, прочность, легкость дидифференцировок. Они определяют силу сосредоточенного внимания, умственную работоспособность.

Ряд исследований показал, что наряду с общими типологическими свойствами, характеризующими нервную систему в целом, существуют частные типологические свойства, характеризующие работу отдельных областей коры, выявляемые по отношению к различным анализаторам и разным системам мозга (Школа Б.М. Теплова-В.Д. Небылицина).

В качестве задатков общих и специфических способностей рассматривается также соотношение первой и второй сигнальных систем, а также индивидуальные вариации строения коры больших полушарий мозга, данными о которых располагает современная наука о клеточном строении мозга. Задатки – многозначны. Это значит, что на основе одного и того же задатка могут выражаться разные способности. Например, на основе такого задатка, как быстрота, точность, тонкость и ловкость движений, могут в зависимости от условий жизни и деятельности выработаться и способность к плавным и координированным движениям тела гимнаста; и способность к тонким и точным движениям руки хирурга; и способность к быстрым и пластичным движениям пальцев скрипача.

Следует помнить, что задатки – это только одно из условий формирования способностей. В.А. Крутецкий отмечает: «Ни один человек, какими бы благоприятными задатками он не обладал, не может стать выдающимся музыкантом, художником, математиком, поэтом, не занимаясь долго и настойчиво соответствующей деятельностью...» (Крутецкий В.А., 1968, с. 211).

Необходимо отметить, что при едином у всех отечественных психологов взгляде на способности как прижизненные формирования, при единой позиции отрицания их врожденности имеют место все-таки известные различия в трактовке некоторых основных положений теории способностей. А.Г. Ковалев и В.Н. Мясищев склонны придавать несколько большее значение, чем другие психологи, природной стороне, естественным предпосылкам развития. То же можно сказать и о В.И. Киреенко. К этой категории относятся взгляды С.Л. Рубинштейна, В.А. Крутецкого. Последний, отмечает, что «...при отсутствии хороших задатков (но, разумеется, не при полном отсутствии их) человек может при определенных условиях добиться значительных успехов в соответствующей деятельности, но ему потребуется на это значительно больше времени и сил. При всех прочих равных условиях хорошие задатки значительно облегчают развитие способностей как в смысле быстроты развития и меры «вложенного труда», так и в смысле высоты достижений» (Крутецкий В.А., 1968, с. 80).

Важно отметить, что даже прекрасные задатки сами по себе «автоматически» не обеспечивают высоких достижений. А.Н. Леонтьев и его последователи подчеркивали роль воспитания в формировании способностей.

Достаточно плодотворной считается попытка ряда авторов Б.Г. Ананьева, А.Г. Ковалева, В.Н. Мясищева и др. рассматривать способности в широком личностном плане. Так, Б.Г. Ананьев в работе «О взаимосвязи в развитии способностей и характера» раскрывает общую природную основу развития характера и способностей, показывая, как в процессе деятельности формируются и способности и характер, как связь способностей и характера приводит к новым психическим образованиям, обозначенными терминами «талант» и «призвание». Изучая способности, А.Г.Ковалев и В.Н.Мясищев исходят из понимания способностей, как «ансамбля свойств», необходимых для успешного осуществления определенной деятельности, включая систему отношений личности, особенности ее эмоционально- волевой сферы (Ковалев А.Г., Мясищев В.Н., 1960).

Полностью соглашаясь с тем, что для успешного осуществления деятельности совершенно необходимы определенные волевые черты характера, а также соответствующее отношение к деятельности (интересы, склонности и др.), В.А. Крутецкий вместе с тем пытается ограничить понятие собственно способностей в основном сенсорной, умственной и моторной сферами. В этом вопросе его позиция совпадает с позицией Н.Д. Левитова. В.А.Крутецкий подчеркивал: «...способности – это в том числе и индивидуальные особенности психических процессов – восприятия, внимания, памяти, воображения, мышления и т.д.» (Крутецкий В.А., 1968, с. 91). Следует отметить, что большинство исследований способностей к конкретным видам деятельности идет по пути вычленения в качестве компонентов способностей (частных способностей) прежде всего индивидуальных особенностей психических процессов – ощущений, восприятий, мышления, памяти, воображения.

«Простота» выделяемых процессов относительна по сравнению с их целостными системами, каждый из них сам по себе выступает чрезвычайно сложным образованием. Б.Ф. Ломов отмечал: «Исследования психических процессов или функций показывают их неразрывную связь и взаимопереходы. Когда изучается, например, восприятие, то обнаруживается, что в принципе невозможно создать условия, которые позволили быотпрепарировать его от памяти, мышления, эмоций и т.д. В реальный процесс восприятия включается и память, и мышление, и т.д.» (Ломов Б.Ф., 1984, с. 74-75). А.В. Карпов пишет: «Если обратиться к вопросу о критерии выделения традиционных аналитических процессов, то им, скорее всего следует признать соответствие каждого из этих процессов какой либо определенной психической функции» (Карпов А.В., 1986, с. 25). Как отмечает М.С. Роговин, создававшаяся веками система знаний в области познавательных процессов демонстрировала явную тенденцию соотносить тот или иной из них с некоторой функцией.

Б.Ф. Ломов подчеркивал, что «...с пониманием психологических качеств, как функциональных и начинается развитие научной психологии. Психические явления стали исследоваться не как некоторое «застывшее» свойство мозга, а как его функция, раскрывающая в динамическом процессе взаимодействия организма со средой» (Ломов Б.Ф., 1984, с.78).

Одной из первых удачных попыток комплексного изучения механизма психических функций явились работы Б.Г. Ананьева. Согласно предложенной им схеме, психическая функция есть «...сложное сочетание весьма различных образований – функциональных, операционных, мотивационных» (Ананьев Б.Г., 1980, с. 188). Функциональные механизмы относятся к характеристике человека как индивида; операционные механизмы – к характеристике человека, как субъекта деятельности; мотивационные механизмы – к характеристике человека как индивида и личности. Б.Г. Ананьев достаточно подробно рассматривает взаимодействие функциональных и операционных механизмов в ходе онтогенетического развития психических функций, указывая на то, что для развития операционных механизмов требуется определенный уровень функционального развития.

Роль мотивации в системе механизмов психических функций рассматривается в более общем виде – она определяет направленность, селективность, и напряженностьперцептивных актов, оказывает тонизирующее и регулирующее воздействие как на функциональные, так и на операционные механизмы. «Это влияние еще недостаточно изучено, – пишет Б.Г. Ананьев, – но уже известно, что эффекты их различны в отношении обоих видов механизмов» (Ананьев Б.Г., 1980, с. 192-193).

Понятие «функциональная система» было введено П.К. Анохиным и плодотворно использовалось при изучении фундаментальных закономерностей поведения. Ряд авторов в своих работах (В.Д. Шадриков, В.Н. Дружинин, А.В. Карпов, В.Л. Шкаликов, Д.Н. Завалишина, О.Ф. Потемкина и др.) с позиций функциональной системы подходят к определению «способности». Для этого используется понятие – «психическая функция». На основе проведенных исследований В.Д. Шадриков предлагает считать всеобщей родовой формой способностей психические функции. Исходя из работ А.Р. Лурия, психика реализует познавательную и регулятивную функцию, которые дифференцируются и реализуются в функциях отражения, переработки и хранения информации, программирования, регуляции и контроля деятельности. По этому поводу В.Д. Шадриков пишет: «Отмеченные функции включены в любую деятельность, вместе с тем, они сами могут выступать в роли деятельности, когда перед человеком встает задача что-то обнаружить, запомнить, вообразить, сделать, и т.д.» (Шадриков В.Д., 1985, с. 39). Речь идет о том, что любую конкретную деятельность можно дифференцировать на отдельные психические функции, которые работают в тесном взаимодействии, выступая как отдельные стороны единого целого. В.Д. Шадриков указывает на то, что современные научные данные позволяют представить мозг как суперсистему, которая формируется из отдельных функциональных систем, реализующих определенные психические функции. Функциональные системы специализированы вследствие своего строения и свойств элементов, из которых они сформированы. Они обладают способностью (свойством), благодаря которой в психическом процессе человек ощущает, мыслит, чувствует, действует, запоминает и т.д. Исходя из этого В.Д. Шадриков определяет способности «как свойства функциональных систем, реализующих отдельные психические функции, имеющие индивидуальную меру выраженности, проявляющуюся в успешности и качественном своеобразии выполнения деятельности» (Шадриков В.Д., 1985, с. 41).

Данный подход к пониманию способностей предполагает их внутреннее единство, т.к. каждая способность выступает, как свойство отдельных функциональных систем, которые органически объединены в целостную систему мозга и тесно связаны друг с другом. Поэтому свойства одних систем не могут оказывать влияния на свойства других систем, но влияние это опосредованно деятельностью целостного мозга.

Понимание свойств психических функций и их механизмов поможет решить вопрос о структуре способностей. Центральным моментом в решении проблемы выступают взаимодействия функциональных и операционных механизмов отдельных способностей. В.Д. Шадриков дает более полное представление о структуре способностей. Он указывает: «... во-первых, мы определили способности, как свойства функциональных систем, реализующих конкретные психические функции. Во-вторых, психические функции можно рассматривать, как наиболее общие родовые формы деятельности. Следовательно, адекватно описать структуру психических функций можно только как психологическую структуру деятельности, а развитие способности – как развитие системы, реализующей эту функцию, как процесс системогенеза» (Шадриков В.Д., 1996, с. 41).

«Архитектоника этой системы в основных компонентах должна совпадать с архитектоникой функциональной системы трудовой деятельности, однако содержание каждого компонента будет специфичным для каждой способности так же, как и для каждой предметной деятельности. Специфическая особенность рассматриваемой системы состоит в том, что она обладает природным свойством, направленным на реализацию определенной психической функции и проявляющимся через функциональные механизмы. Это свойство выступает в роли первичного средства, внутреннего условия, позволяющего достигнуть цели. В профессиональной деятельности в качестве таких средств служат знания, умения и способности субъекта к деятельности» (Шадриков В.Д., 1996, с. 32). Отмечено, что фактически при множестве способностей реально существует единая структура деятельности, которая мультиплицируется в структуре отдельных способностей. Онтологически эта единая структура реализуется целостностью мозга как органа психики, функционально определяется целью деятельности и ее мотивацией.

В рамках рассмотренной концепции выясняется онтологический аспект способностей, в котором способности и деятельность не противопоставляются, а рассматриваются в диалектическом единстве их формирования и развития.

Основываясь на анализе концептуальных идей ведущих отечественных психологов в отношении обсуждения вопроса о содержании понятия и структуре познавательных способностей, мы считаем правомерным рассматривать способности как свойства функциональных систем, реализующих познавательные и психомоторные процессы, имеющих индивидуальную меру выраженности и проявляющихся в качественном своеобразии выполнения деятельности, а структуру познавательных способностей как сложноорганизованную систему. Общепсихологическим механизмом или базовой составляющей этой системы выступают особые качества восприятия, памяти, мышления и др. психических общеродовых процессов, которые присущи всем людям. Функционирование этих процессов обусловлено их мозговой организацией или иначе говоря, организацией функциональной системы. Функциональные механизмы данной системы приводятся в новую, качественно более высокую фазу развития операционными механизмами способностей, зависящими от конкретных социальных условий, обучения и воспитания. Характер данной структурной взаимосвязи определяется включенностью индивида в конкретную деятельность и специфичностью и неповторимостью индивидуальных путей познания, применения и преобразования знаний в различных сферах жизнедеятельности человека.

 

Литература

1. 1. Ананьев Б.Г. Избранные психологические труды. В 2 т. / Под ред. А.А. Бодалева, Б.Ф. Ломова, Н.В. Кузьминой. М.: Педагогика, 1980. – Т.1. – 230 с.; Т.2. – 288 с.
2. 2. Карпов А.В. К проблеме психических процессов // Психол. Журнал, 1986. – Т. 7. – № 6. – С. 26-33.
3. 3. Ковалев А.Г., Мясищев В.Н. Психологические особенности человека. – Л.: Изд-во ЛГУ, 1960, – Т.2. – 221 с.
4. 4. Крутецкий В.А. Психология математических способностей школьников. – М.: Просвещение, 1968. – 432 с.
5. 5.   Леонтьев А.Н. Проблемы развития психики. – М.: Мысль, 1965. – 573 с.
6. 6. Ломов Б.Ф. Методические и теоретические проблемы психологии. – М.: Наука, 1984. – 344 с.
7. 6.   Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии. – М.: Учпедгиз, 1946. – 704 с.
8. 7.   Теплов Б.М. Избранные труды в 2 т. – М.: Педагогика, 1985. – Т.1. – 329 с.
9. 8. Шадриков В.Д. О структуре познавательных способностей // Психол. журнал, 1985. – Т.6. – № 3. – С. 38-47.
10. 9. Шадриков В.Д. Психология деятельности и способности человека. – М.: Издательская корпорация Логос, 1996. – 320 с.

Ссылка для цитирования

Соловьева О.В. Концептуальные подходы к проблеме способностей в отечественной психологии. [Электронный ресурс] // Прикладная психология и психоанализ: электрон. науч. журн. 2008. N 1-2. URL: http:// ppip.idnk.ru (дата обращения: чч.мм.гггг).

Все элементы описания необходимы и соответствуют ГОСТ Р 7.0.5-2008 "Библиографическая ссылка" (введен в действие 01.01.2009). Дата обращения [в формате число-месяц-год = чч.мм.гггг] – дата, когда вы обращались к документу и он был доступен.

Майданник И.А. (Ставрополь)

Построение дивергентного поля деятельности в образовательном пространстве

Аннотация: В статье представлено методологическое обоснование проектирования дивергентного поля деятельности, определены его основные составляющие, позволяющие изменять технологию стандартного обучения.

Ключевые слова: дивергентное поле деятельности, дивергирование, дивергентнаясемантизация, знаковая дивергентность, поисковая мотивация, дивергентный опыт, проблемная ситуация.

ПОСТРОЕНИЕ ДИВЕРГЕНТНОГО ПОЛЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ В ОБРАЗОВАТЕЛЬНОМ ПРОСТРАНСТВЕ

 

 

Майданник И.А. (Ставрополь)

Ссылка для цитирования размещена в конце публикации.

 

В психологических исследованиях последних лет убедительно показано, что переход образования в новое качественное состояние может быть осуществлено через инновационные процессы. Поэтому активно поддерживается постоянная генерация новых образцов, идей, концепций.

В связи с этим, образование как процесс – это постепенная адаптация личности к значимому знанию (освоение, понимание, умение использовать его в предстоящей профессиональной, исследовательской, практической деятельности). Это явилось результатом осознания возрастающей динамики креативныхпознавательных процессов в образовательном социуме.

Традиционно при учете эволюции корпуса знаний, культуры общества, достижения науки, специфики конкретного образовательного учреждения и его возможности в педагогических подсистемах, можно представить проектирования любой образовательной системы с точки зрения новизны, динамики, неопределенности. Такое проектирование принято называть системогенетическим. В результате возможно получить новое знание о механизмах ее развития.

При построении дивергентного поля в учебной деятельности необходимо учитывать исходное положение о том, что основным методологическим требованием к любому психологическому исследованию психических “механизмов” мышления является то, что последние должны быть поняты в их содержательности, т.е. их включенности в процесс взаимодействия субъекта с внешним миром, поскольку они развиваются в нем и они же его осуществляют. Только при данном условии возможно исследование природы акта мысли (Выготский Л.С.); [7, с.29].

При проектировании дивергентной системы разнообразие инварианта содержания может осуществляться при помощи фильтрации учебной информации с учетом его циклической структуры и тенденции развития.

Смена циклов конвергирования и дивергирования служит основанием взаимозаменяемости (эквивалентного обмена знаний) и изменения их качества в процессе их функционирования. Это происходит благодаря формированию новых модулей учебного знания, в первую очередь связанных с новой парадигмой организации единого корпуса знаний, в основе которой лежит их полиморфность. По признаку «времени» система отражается в дивергенции и конвергенции, сменяющихся по оси круга решаемыхкреативных задач в логико-критериальном тезаурусе. Происходит кристаллизация учебной информации с одновременным ростом информационной плотности за счет укрупнения дидактических единиц с помощью проблемных ситуаций.

По мере перехода от одних циклов к другим увеличивается роль инвариантов (интегративного ядра учебной информации), связанных с постепенным овладением различных форм креативного содержания учебной информации. В результате происходит увеличение информационной ёмкости образовательных модулей.

В диалектике развития творческого мышления, как доказывают психологические исследования Дорфман Л.Я., Матюшкина А.М., Обуховой Л.Ф., Юркевич В.С., в процессе творческого мыслительного акта приоритетное значение для раскрытия сущностных связей предмета имеют связи субординации и координации, которые способствуют интеллектуальному «резервированию» определенной операторной деятельности – дивергентной.

Мощнейшая философская основа о всеобщей связи явлений и предметов в мире выступает в качестве определенного способа построения сложно организованной динамической системы (дивергирования) в учебном процессе.

Дивергирование в процессе учебного поиска происходит благодаря изучению действительных противоречий предмета, его внутренней динамической структуры, что дает возможность проследить реальные переходы и воссоздать исследуемый предмет. Это воспроизведение основ предмета служит средством постижения его в состоянии многовариантного поиска ответа на креативный вопрос задачи.

При проектировании дивергентного поля деятельности, мы учитывали, что современные пути реализации системного подхода открывают новые возможности построения обучения, основанные на изменении технологии стандартного обучения. Это связано с вопросом создание системы креативных задач, ситуаций, умственных действий, которые с одной стороны создают у учащихся углубленные представление об изучаемом учебном объекте, а с другой – развивают показатели дивергентного мышления: беглость, гибкость, оригинальность. Это позволит создать свой собственный оригинальный подход к новым задачам и проблемным ситуациям в учебном процессе. Одним из важных критериев проявления дивергирования в учебном процессе является выработка навыка не только самостоятельно приобретать знания, обрабатывая большие информационные блоки, но и нелинейно выстраивать информацию для запоминания и воспроизведения.

Наиболее целесообразно при исследовании дивергентного мышления выявить единицы умственной деятельности в учебном процессе,  где основополагающей является проблемная ситуация.

Проблемная ситуация представляет собой некую четко взаимосвязанную систему элементов с определенной структурой, которая отражает внутренние, существенные отношения учебной информации. Эта структурная связь элементов содержит некоторое новое содержание, которое отличает ее от схем решения в устойчивых инвариантныхмоносистемах. Это обеспечивается за счет включения в учебный процесс проблемных ситуаций, которые составляют основы дивергентного поля деятельности.

Развертывание сложной системы дивергирования с богатыми внутренними связями и взаимозависимостями предполагает конечный результат – корректировочную (окончательную) гипотезу. Однако этот процесс оказался бы невозможным, если бы не был предварительно осуществлен процесс последовательного отбора промежуточных гипотез, т.е. гипотез первого, второго, третьего порядка и т.д.

Новое количество элементов, выходящих за пределы стандартной деятельности способствуют активному течению мысли, которые формируют операционное целое, ведущее к решению задачи, позволяет учитывать практически все связи в модели дивергентного поля учебной деятельности. Принцип дивергентности в методологии – универсальный принцип познания сложных динамически изменяющихся областей знания и психологических аспектов его применения. В самой общей форме принцип дивергентности можно определить как метод развития научно-теоретического знания от неполного, одностороннего знания к знанию все более полному, всестороннему, к его целостному воспроизведению в условиях высокой неопределенности и динамики развивающихся образовательных систем(Дорфман Л.Я).

Креативные процессы в учебной деятельности направлены на дестереотипизациюдеятельности, общения, мышления, уже имеющегося содержания задачи. Ядерной структурой в данном случае выступает процессуальность творчества, под которым понимается создание качественно нового знания через исследовательское обучение.

В процессе исследовательской деятельности в обучении существенным фактором этого процесса является движение от дискретного восприятия предмета учебного познания с множественными его характеристиками и параметрами, разнообразными причинно-следственными связями к целостному восприятию.

Исходная проблемная ситуация представляет собой некую взаимосвязанную систему элементов с определенной структурой, которая отражает внутренние, существенные отношения действительности. Эта структурная связь элементов и содержит исходное ее содержание, которое отличает ее от схем решения в устойчивых инвариантныхмоносистемах.

Дивергентный учебный поиск происходит благодаря исследованию действительных противоречий предмета, его внутренней динамической структуры, прослеживает реальные переходы и воссоздает качественную характеристику исследуемого предмета, что служит средством постижения многовариантного поиска ответа на креативный вопрос учебной задачи. Это возможно с помощью системы внутренних связей процесса трансформации информации о предмете, реализуемой через законы конвергенции и дивергенции,модуляризации учебной деятельности, как механизма управления исследовательским поиском на занятии.

Различные виды поисковой деятельности на занятиях делают их значимыми для выявления и описания механизма дивергентного поля деятельности в системе обучения.Дивергирование в процессуальных рамках лекционного или практического занятия предполагает не только анализ креативного материала проблемной задачи, но и оперирование им, чтобы самому получать из него информацию. Поэтому в нашей концепции мы ставили цель рассмотрения дивергентного мышления с точки зрения динамики, новизны, сложности и противоречивости.

При систематизации подходов к дивергированию в учебном процессе возможно определение позиционного содержания – «дивергентная семантизация» и «знаковаядивергентность». При детальном рассмотрении обозначенных понятий обнаруживаются четыре основания, указывающих на необходимость их разведения. Первое из них связано непосредственно с определением понятий, т.е. здесь мы разводим понятия и явления как бы по самому факту их существования. Понятие «дивергентность» введено в оборотД.Гилфордом, и обозначает мышление в различных направлениях, отклоняющееся от стереотипа, сложившегося в различных областях семантического пространства [2, с.45]. Само определение уже вводит дивергентность в речевой акт. В контексте нашего подхода мы как бы раздвигаем рамки определения и представляем дивергентное мышление как оригинальное, самостоятельное, поисковое, имеющее в основе вербальный план действия. И это принципиально важно, ибо только в данном случае мы вправе вести речь о возможности фиксации в языковом знаке информации креативного плана, ее непосредственном кодировании и декодировании, ее актуализации. Кодами такой фиксации соответственно будут линейное, иерархическое и системное измерение знака. Здесь мы предлагаем свои понятия «дивергентная семантизация» и «знаковая дивергентность» в связи с тем, что данная понятийная лакуна еще терминологически не обозначена, так же как и их разведение.

Надо сказать, что содержательная аналогия указанных понятий еще требует исследования как феноменов, но мы можем их считать организационно-содержательными формами дивергентного плана содержания ответа. Единство употребляемых понятий обеспечивается их тотальным взаимодействием, а их связка осуществляется через факторы, формирующие противоположный тип содержания – конвергентный.

Так, знаковая дивергентность есть реализация непосредственной связи между дивергентными и речевыми процессами в познавательном опыте, где воедино сливаются дивергентная деятельность и речевой опыт. Таким образом, существует некоторый дивергентный круг деятельности, образующий рамки содержания, выход за который естьнадситуативная активность. С другой стороны, можно говорить об определенной симметричности распределения факторов системы, свидетельствующих о развитии каждого из элементов пары друг в друге. Так, не может функционировать и развиваться система вне иерархической регуляции, а линейное распределение элементов внутри языкового знака (креативного содержания) связано не иначе как структурно. Точно также можно говорить о содержательной значимостной симметрии – дивергентная семантическая и дивергентная знаковая продуктивность, получающих свое развитие друг в друге.

Дивергентная семантизация – это новообразование интеллектуальной деятельности, состоящее в расширении возможностей натурального мышления и при котором ему становятся доступны некоторые новые операторные способы мыслительной деятельности в разнообразных проблемных ситуациях.

Знаковая дивергентность, в отличие от семантической, это типовое решение исторически значимой кодовой репрезентации креативного содержания информации, которая зафиксирована в языковой системе и подчинена определенным законам структурирования текста. Это содержательная форма, функционирующая в речевой практике (т.е. линейно выраженная) и, следовательно, обладающая своей значимостью и местом в иерархии дивергентной деятельности. Доказательством различия данных понятий и, соответственно явлений может служить тот факт, что выбор дивергентной семантизации и знаковой дивергентности не идентичны. Так же совершенно независимыми друг от друга могут быть определенные конструкты внутри семантически-дивергентных и знаково-дивергентных содержательных процессов. Так, говоря о знаковой дивергентности и ее отношении к отражению семантической дивергентности, можно выделить две возможные позиции. Выбор знаковой дивергентности для коммуникантов может быть относительным, т.е. пробным, предварительным в момент высказывания нулевой гипотезы. Тогда реальная дивергенция будет доминировать в случае конфликта с информацией конвергентного типа и будет неизбежно менять последнее содержание гипотезы согласно ситуации. Но возможно и гармоничное их сочетание, предполагающее баланс между информацией конвергентного и дивергентного содержания.

Тенденция к гармонизации дивергентного процесса – это поиск оптимального соотношения дивергентной и конвергентной информации, который является в определенном смысле закономерным. Отсутствие последнего означало бы снижение роста многообразия форм семантической кодировки, осуществляющейся как поиск необходимого дивергентного содержания. Разведение понятий «дивергентная семантизация» и «знаковаядивергентность» мы осуществили по ряду оснований.

Во-первых, реальное разведение семантической и знаковой дивергенции по смыслу. Здесь имеет место тенденция разведения самих реалий, стоящих за этими понятиями, осознание самоценности каждой. Выход за пределы нормативной деятельности, т.е. появление сверхнормативной активности, способствует становлению нового языкового факта – дивергентной вербальной продуктивности. Его становление осуществляется через преодоление стереотипов в мысли и в речи, когда появляется новая ступень знаний по всем указанным выше кодам репрезентативных структур в иерархии, линии, структуре и системе (в этой ситуации значимость дивергентности значительно выше конвергентности, ибо здесь она первична.)

Во-вторых, разведение дивергентной семантизации и знаковой дивергенции по сущности. Сущностная тенденция механизма дивергентной семантизации означает перенос акцента на индивидуально-личностное осмысление креативной ситуации. В этом случае поиск дивергентного продукта – всегда поиск его смысла. Если в процессе решения не подходит ни один смысл, происходит замена его на другой. В результате последующие гипотезы выстраиваются в единый семантический ряд. Возьмем ситуацию семантической дивергенции в качестве первично значимостного по отношению к знаковой дивергенции. Здесь можно провести аналогию с примерами обозначения интеллектуальных единиц через их знаки. Видимо, есть основание считать, что обнаружением дихотомии «дивергентнаясемантизация» и «знаковая дивергентность» может быть дополнена материалами сугубо психологической направленности.

В-третьих, разведение дивергентной семантизации и знаковой дивергентности по признаку деятельности. Как мы видим, в них неизбежно просчитываются разные виды деятельности, а именно: реальная или практическая, знаковая типовая и знаковая нестандартная. Так, если дивергирование – это возможность затруднительного положения, в лингвистическом смысле – это всегда поиск нового слова, словосочетания. Стремление выразить достаточно полно свою мысль (показатель точности), выразить себя через слово, является показателем знаковой дивергентности.

Дивергентная семантизация – это различные смыслообразования в проблемной ситуации. Учащийся при этом свободен в мыслях (используются различные семантические пространства). В ее рамках учебная деятельность превращается в исследовательскую, и здесь практически нет затруднительных моментов т.к. это оригинальная мыслительная деятельность каждого исследователя, в то время как знаковая дивергентностьхарактеризуется заданностью знаковой деятельности. У знака всегда есть рамки, границы функционирования, у семантики их меньше. Знаковая дивергентность – это некотораязаданность ситуации, в то время как дивергентная семантизация – это типичная ситуация, в которой можно обучиться и расширить семантическое пространство деятельности. Вот почему предлагая ученикам проблемные ситуации и, тем самым, направляя исследовательскую деятельность, их легче научить речевому дивергированию, ибо во многом это – не обучение штампам, а индивидуальный опыт оригинальной речевой продукции.

Новое видение взаимодействия исходных элементов информации позволяет иллюстративно представить факт единства сущности креативного содержания информации и дивергентной мысли. Системный подход является при этом оптимальным: во-первых, для выполнения основных семантических переходов в содержании креативной задачи, а именно: дивергентный продукт-идея, смысл; знаковый продукт-речь. Во-вторых, он открывает возможность подобного восприятия информативного текста любого креативногосодержания. Углубленное понимание креативной информации, позволяет развить идею о существовании семантического поля ее информации, в основе развития которого заложено диалектическое единство (при семантической дивергенции) или динамическая оппозиция (при знаковой дивергенции). Вследствие этого, логичным является признание того факта, что компоненты дивергентного мышления имеют структурную организацию, т.е. они практически статические по существу. Дивергентное мышление не перестает быть подвижной, саморазвивающейся системой, достаточно уникальной и относительно предсказуемой – такова семантика любого текста нестандартного содержания. С психо-семантической точки зрения, убеждения учащихся обычно выражены в форме вербальных моделей, известных как «комплексные эквиваленты» и причинно-следственные отношения. Первые будут способствовать раскрытию различных аспектов нашего опыта. Они служат материалом для установления фактов, взаимосвязей, взаимозависимостей.

Необходимость использования системного подхода для исследования того, как образуется поле дивергентной деятельности в учебном процессе.

В нашем понимании дивергентное поле деятельности – это возможность построения каждым учеником учебного познания через исследовательский поиск в различных проблемных ситуациях.

В результате должна быть представлена целенаправленная мера освоения умственного действия дивергентного мышления, что приводит к необходимости репрезентации модели его факторного пространства. Это позволит выявить теоретически и эмпирически то, как происходит выделение и реконструкция когнитивных структур, опосредующих дивергентное мышление и включающих субъекта в дивергентное поле деятельности. Это можно отразить в виде основных, порождающих его содержание факторов: языковой и дивергентный опыт, креативная практика, образное воображение. Они являются посылками целостного подхода к исследованию умственных действий и семантически полноценных, самостоятельно функционирующих знаков, которые носят процессуальный характер. В силу специфики протекающих процессов эти факторы формируют определенный сущностный тип содержания, своеобразный дивергентный стиль мышления (отражение процесса интеллектуальной деятельности через нестандартные идеи).Последний воплощается в содержательно-организационных формах: идеи, реализованные в иерархическом, структурном, системном, линейном порядке.

Дивергентный опыт-накопление и расширение оперативных приемов и способов действия при решении разнообразных исследовательских заданий.

Дивергентный опыт в данном случае выполняет познавательную функцию, будучи целиком направлен на поиск и переработку новой информации. Новые объекты в основном предпочитаются известным, а работа с ними более длительна и интенсивна. В результате выявляются прямой и побочный продукт учебной деятельности. Новая информация об объектах, на которые было направлено исследовательское поведение – прямой продукт. Получение информации о том, что первоначально изучать или о чем вообще ничего не было известно – побочные продукты приобретения опыта дивергирования в проблемных ситуациях.

Креативная практика – обеспечение базы дивергирования через оригинальные мысли, поступки, поведение, чувства.

Движущей силой познавательного и личностного саморазвития является фундаментальная потребность не только в новых внешних впечатлениях, но и в обновлении собственных психических образований, отражающих физический и социальный, а также внутренний мир. Это самообновление вызывает в свою очередь исследовательскую активность, направленную на познание происходящих внутренних изменений. На высшем уровне это рефлексия собственных познавательных процессов и их результатов. Но и на промежуточных уровнях необходимо экспериментировать не только с внешними объектами, но и со стратегиями, способами их исследования, найденными им правилами и т.д. При этом идет концентрация на собственных способах исследования.

В рамках концепции развития дивергентного мышления, можно выделить проблему, связанную с соотношением таких свойств, как сформированность уровней развития дивергентного мышления, яркости проявления стилевых характеристик деятельности. Решение проблемных задач расширяет переменные дивергентного стиля исследовательской деятельности. Включение в него учащихся при соответствующей организации обучения выводит на новый стиль мышления, процессуальная качественная оценка которого является необходимой, и должна быть достаточно содержательной для соблюдения основополагающего принципа нашего исследования – дивергентности. Этот принцип называют оценкой «не по конечному результату, а по способу его достижения».

При использовании дивергентного поля деятельности приобретаются знания не только об изучаемых объектах, но и о самом исследовательском поведении: о целях исследования, об арсенале возможных средств, о методах и стратегиях, их сравнительной эффективности в разных ситуациях, о результатах, которые можно ожидать, и т.д. Стремление к новизне является универсальным свойством.

 

Литература:

1.  Донцов А.И., Баксанский О.Е. Схемы понимания и объяснения физической реальности // Вопросы философии. 2001 № 11, С. 75-90.

2.  Дорфман Л.Я. Дивергентное мышление и дивергентная индивидуальность: Ресурсы креативности // Ежегодник РПО, 2002. т.8. Вып.1. С. 35-46.

3. Дружинин В.Н., Хазратова Х.В. Экспериментальное исследование формирующего влияния микросреды на креативность // Психологический журнал, 1994 №3, С. 83-87

4.     Завалишина Д. Н. Системный анализ оперативного мышления. М.: Наука, 1985.

5.     Махмутов М.И. Проблемное обучение М.: Педагогика, 1975.

6.  Менчинская Н.А. Особенности ориентировки на слово в условиях решения творческих задач. - М.: Изд-во МГУ, 1982.

7. Никашин А.И., Страунинг А.М. Системный подход в ознакомлении с окружающим миром и развитие фантазии. Ростов-на Дону: Изд-во государственного университета, 1993.

8.   Mednik S. A. The associative basis of the creative prjcess // Psychol Reviem., 1969.

9.   Torrance E.P. Guiding creative talent. Hew York: Prenice Hall.1965.

 

Ссылка для цитирования

Майданник И.А. Построение дивергентного поля деятельности в образовательном пространстве. [Электронный ресурс] // Прикладная психология и психоанализ: электрон. науч. журн. 2008. N 1-2. URL: http:// ppip.idnk.ru (дата обращения: чч.мм.гггг).

Все элементы описания необходимы и соответствуют ГОСТ Р 7.0.5-2008 "Библиографическая ссылка" (введен в действие 01.01.2009). Дата обращения [в формате число-месяц-год = чч.мм.гггг] – дата, когда вы обращались к документу и он был доступен.

 

ПСИХОЛОГИЯ ЛИЧНОСТИ

Корехова М.В., Новикова И.А. (Архангельск)

Особенности ценностно-мотивационной сферы осужденных с различными видами преступлений

Аннотация. В публикации отражены результаты исследования связи системы ценностей личности и типа преступлений. Испытуемые – осужденные, отбывающие срок в исправительной колонии (за насильственные и корыстные преступления). Результаты исследования свидетельствуют в пользу наличия связи между характером преступления и превалированием тех или иных ценностей.

 

Ключевые слова: ценности, мотивация, преступление, мотивационная сфера, насильственные преступления, корыстные преступления, чувственные удовольствия, личная власть,  доминирование, самостоятельность.

 

ОСОБЕННОСТИ ЦЕННОСТНО-МОТИВАЦИОННОЙ СФЕРЫ ОСУЖДЕННЫХ С РАЗЛИЧНЫМИ ВИДАМИ ПРЕСТУПЛЕНИЙ

 

 

Корехова М.В., Новикова И.А. (Архангельск)

Ссылка для цитирования размещена в конце публикации.

 

В последнее десятилетие криминогенная обстановка в обществе резко ухудшилась [4]. Преступность, являясь дестабилизирующим фактором общественного развития, обнаруживает тенденцию к интенсивному росту. Её масштабы стали представлять угрозу национальной безопасности. По сравнению с предшествующими десятилетиями, отмечается рост  совершаемых преступлений, относящихся к категории тяжких [1].

За совершением каждого преступления стоит личность конкретного преступника, с его потребностями, мотивами, ценностями и желаниями [6].

Проблема ценностно-мотивационной сферы личности преступника, и в особенности преступника насильственного типа, была и остается одной из самых актуальных [3, 5]. Изучением мотивации занимались как отечественные ученые (В.Г. Асеев, А.Н. Леонтьев П.М. Якобсон К.К. Платонов, В.Д. Шадриков), так и зарубежные (К. Мадсен, А. Маслоу, X. Хекхаузен и др.).

До последнего времени в социально-психологическом аспекте проблема мотивации преступника не рассматривалась. Такие психические явления, как мотив, цель, аффект и другие психические процессы и состояния традиционно рассматривались лишь в качестве элементов правового анализа, проводимого при квалификации совершенных деяний, т.е. в пределах схемы, выработанной в уголовном законодательстве [2, 7]. Между тем проблема мотивации является одной из ключевых в социально-психологической характеристике любой человеческой деятельности.

Отдельные аспекты мотивационной сферы и направленности личности осужденных в отечественной пенитенциарной науке и юридической практике разрабатывали В.М. Бехтерев, Л.М. Мерлин,  Г.Г. Бочкарева, А.Д. Глоточкин, В.Ф. Пирожков, В.Г. Деев,  А.Р. Ратинов,  В.Н. Кудрявцев, А.И. Ушатиков, М.Г. Дебольский и др.

Проблема мотивации личности преступника требует рассмотрения этого вопроса не только в рамках изучения мотивации преступного поведения, но и особенностей ценностно-мотивационной сферы данной категории лиц как личностной особенности.

Цель исследования: выявить особенности ценностно-мотивационной сферы лиц, отбывающих наказание в местах лишения свободы с различными видами преступлений.

Материал и методы исследования

Исследование проводилось в исправительной колонии № 1 особо строгого режима на лицах, отбывающих наказание, с различными видами преступлений. Выборка состояла из 60 человек, 30 из которых совершили насильственные преступления и 30 – корыстные преступления, в возрасте от 25-50 лет. Средний возраст осужденных за насильственные преступления составил 32,1±2,13 лет, а корыстные – 34,5±1,98 лет.

Для исследования использовались: методика цветовых метафор, методика измерения ценностей Ш. Шварца, тест смысложизненных ориентаций Д.А. Леонтьева, опросник А.А. Реанадля диагностики мотивации успеха и боязни неудач, шкала оценки потребности в достижении (Ю.М.Орлов).

Методика цветовых метафор. Данная методика используется для диагностики мотивов. Испытуемому предъявляются понятия, характеризующие разные виды деятельности, разные потребности, и жизненные ценности, разные эмоциональные переживания разных людей, а также различные периоды времени и события. Используются набор цветных карточек, которые раскладываются в произвольном порядке. Основные диагностические категории: базовые потребности, удовлетворенность базовых потребностей, актуальные потребности, отношение к будущему, отношение к себе, отношение к работе, учебе и другим видам деятельности, источники стресса.

Методика измерения ценностей Шварца. Шварц исходил из того, что наиболее существенный содержательный аспект, лежащий в основе различий между ценностями, – это тип мотивационных целей, ко­торые они выражают. Поэтому он сгруппировал отдель­ные ценности в типы ценностей в соответствии с общ­ностью их целей. Он обосновывал это тем, что базовые человеческие ценности, с высокой вероятностью обнару­живаемые во всех культурах, – это те, которые представ­ляют универсальные потребности человеческого сущест­вования (биологические потребности, необходимость координации социального взаимодействия и требования функционирования группы).

Тест смысложизненных ориентаций Д.А. Леонтьева. Методика пред­ставляет собой набор из 20 шкал, каждая из которых сформу­лирована как собой утверждение с раздваивающимся окончанием: два противоположных варианта окончания задают полюса оценочной шкалы, между которыми возможны семь градаций предпочтения. Испытуемым предлагается выбрать наиболее подходящую из семи градаций и подчеркнуть или обвести соответствую­щую цифру.

Опросник А.А. Реана для диагностики мотивации успеха и боязни неудач. Опросниксостоит из 20 вопросов, на которые необходимо ответить либо утвердительно, либо отрицательно.           Мотивация на успех относится к позитивной мотивации. При такой мотивации человек, начиная дело, имеет в виду достижение чего-то конструктивного, положительного. Мотивация на неудачу относится к негативной мотивации. При данном типе мотивации активность человека связана с потребностью избежать срыва, порицания, наказания, неудачи.

Шкала оценки потребности в достижении (Ю.М. Орлов). Мотивация достижения – стремление к улучшению результатов, неудовлетворенность достигнутым, настойчивость в достижении своих целей, стремление добиться своего, во что бы то ни стало – является одним из ядерных свойств личности.

Статистическая обработка материала проводилась с помощью программ SPSS 17.0 иSTATISTICA 6.0. Использовались корреляционный, факторный и кластерный виды анализов.

Результаты исследования

По результатам проведенного обследования с помощью теста ценностей Ш. Шварца были получены следующие результаты (рис. 1).

Рис. 1. Особенности доминирующих ценностей у корыстных и насильственных преступников по тесту ценностей Ш.Шварца (в баллах).

Для насильственных преступников более характерно стремление к гедонизму, власти и безопасности, а для корыстных преступников стремление к стимуляции и достижения. Насильственные преступники желают получить от жизни максимум наслаждений и чувственных удовольствий, они стремятся к контролю и доминированию над людьми и средствами. Пытаются достичь определенного социального статуса и престижа, при этом не важно в общественно полезной деятельности или нет, для них главное выделиться из всех остальных, а способ в принципе не важен. При этом они боятся за свою семью, за себя самих, часто преувеличивая внешнюю угрозу.

Корыстные преступники стремятся к личному успеху, через владение определенным набором материальных ценностей. Они любят рисковать, их привлекает новизна и возможность ещё раз пережить глубокие, яркие эмоции.

Насильственные преступники менее инициативны. Избегают ответственных заданий, изыскивают причины отказа от них. Ставят перед собой неоправданно завышенные цели, плохо оценивают свои возможности. В других случаях, напротив, выбирают легкие задания, не требующие особых трудовых затрат. При выполнении заданий проблемного характера, в условиях дефицита времени результативность деятельности ухудшается; отличаются, как правило, меньшей настойчивостью в достижении цели; склонны к восприятию времени как «бесцельно текущего».

Корыстные преступники более активны и инициативны; если встречаются препятствия, то ищут способы их преодоления; продуктивность деятельности и степень её активности в меньшей степени зависят от внешнего контроля; отличаются настойчивостью в достижении цели; склонны к риску.

Осмысленность жизни по тесту смысложизненных ориентаций у корыстных преступников выше, по сравнению с насильственными. Корыстные преступники больше строят оптимистичных планов на будущее, более удовлетворены своей жизнью в настоящем и прошлом. Насильственные преступники не удовлетворены прожитой частью жизни, считают, что по жизни они не достигли каких – либо результатов. При этом и те и другие уверены, что жизнь неподвластна контролю, и они не в силах изменить какие-либо события собственной жизни.

В ходе  проведенного корреляционного анализа были выявлены следующие значимые положительные взаимосвязи: у насильственных преступников между такими ценностями какконформность и традиции (p<0,01), универсализм (p<0,01); самостоятельность и власть (p<0,001), и стимуляция и достижения (p<0,01). У корыстных преступником выявлены положительные значимые зависимости между следующими ценностями как конформность и традиции (p<0,01),конформность и доброта (p<0,001); традиции и универсанализм (p<0,001); самостоятельность и достижения (p<0,01). Исходя из этого, насильственные преступники стремятся к доминированию и властвованию над другими людьми, что вызывает глубокие переживания, приятные для них. Корыстные же преступники больше стремятся к самостоятельности и достижениям в жизни. При этом и у тех и у других, конформность связана со знанием и следованием определенным традициям, принятым в группе, обществе.

По результатам проведенного факторного анализа по методике цветовых метафор  удалось выделить по 4 фактора в каждой из исследуемых групп. У лиц, совершивших насильственные преступления, были выделены следующие факторы: 1 фактор включает в себя следующие переменные: «успех», «свобода», «мой дом», «мой ребёнок», «дети»,  «моё будущее», «самостоятельность». Этот фактор может быть идентифицирован как «Представление о будущем» или «Счастливая жизнь на свободе». 2 фактор: «неудача», «власть», «преступление», «неприятности». Данный фактор может быть назван – «Стресс- факторы». 3 фактор: «люди», «труд», «образование», «семья», «школа», «стабильность». Данный фактор может быть идентифицирован как – «Стабильность в жизни». 4 фактор: «безопасность», «мои обязанности», «ответственность», «авторитет» – «Обязанности».

У лиц, совершивших корыстные преступления, выделены следующие факторы: 1 фактор включает в себя следующие переменные: «мой ребенок», «дети», «моё будущее». Этот фактор может быть идентифицирован как «Представление о будущем» или «Собственные дети». 2 фактор: «неудача», «конфликты», «угроза», «преступление», «печаль», «страх», «неприятности».Данный фактор может быть назван – «Стресс-факторы». 3 фактор: «медицина», «мой дом», «деньги» – «материальное благополучие». 4 фактор: «друзья», «риск», «интересное занятие».Данный фактор может быть назван – «Увлечения».

В ходе проведенного кластерного анализа были выделены 9 кластеров для лиц, совершивших насильственные преступления и 8 – для совершивших корыстные преступления (табл. 2).

Насильственные преступники желают получить от жизни максимум наслаждений и чувственных удовольствий, они стремятся к контролю и доминированию над людьми и средствами. Пытаются достичь определенного социального статуса и престижа, при этом не важно в общественно полезной деятельности или нет, для них главное выделиться из всех остальных любым способом. При этом они боятся за свою семью, за себя самих, часто преувеличивая внешнюю угрозу. Они менее инициативны; избегают ответственных заданий, изыскивают причины отказа от них. Ставят перед собой неоправданно завышенные цели, плохо оценивают свои возможности; склонны к восприятию времени как «бесцельно текущего».

Базовые потребности насильственных преступников ограничиваются стремлением к творческой деятельности. К сфере их актуальных потребностей относится общение и борьба за достижение определенного социального статуса в группе. Они считают, что на самом деле они являются достаточно миролюбивыми, творческими людьми, стремящимися к любви и счастливой семейной жизни, но в настоящее время возможность реализации данных потребностей осложнена.

 

Таблица 2.

Мотивы осужденных, совершивших насильственные и корыстные преступления по методике цветовых метафор

Насильственные преступники		Корыстные преступники
Клас-теры	Переменные	Клас-теры	Переменные
1	«мой ребенок», «дети», «мой дом», «успех», «самостоятель-ность», «свобода», «моё будущее», «любовь», «какой я на самом деле»	1	«угроза», «печаль», «неприятности», «конфликты», «неудача», «страх», «успех», «преступление», «общение», «радость».
2	«моё настоящее», «конкуренция», «общение», «какой я сейчас»	2	«каким я хочу быть», «моя работа», «перемены», «мой ребенок», «интересное занятие», «природа», «семья», «друзья», «свобода»
3	«радость», «медицина», «каким я хочу быть», «интересное занятие», «творчество»	3	«труд», «управление», «мой отец», «сила», «знания»
4	«власть», «раздражение», «удовольствие», «печаль», «деньги», «труд», «информация», «болезнь»	4	«люди», «моя мать», «какой я сейчас», «моё настоящее», «моё будущее», «мой дом», «какой я на самом деле», «власть»
5	«моё прошлое», «раскаяние», «учеба», «моя мать», «природа»	5	«раздражение», «самостоятельность», «мои обязанности», «стабильность», «конкуренция», «вина»
6	«стабильность», «материальное благополучие», «риск», «мой отец», «семья», «красота», «люди», «вина»	6	«учеба», «информация», «моё прошлое», «образование», «школа», «ответственность»
7	«неудача», «неприятности», «преступление», «страх», «друзья», «перемены», «конфликты», «угроза»	7	«техника», «риск», «заработок», «медицина», «красота»,  «болезнь», «удовольствие», «деньги», «авторитет», «материальное благополучие»
8	«техника», «ответственность»	8	«раскаяние», «творчество», «безопасность», «моя жена», «дети», «любовь»
9	«знание», «образование», «школа», «безопасность», «моя работа», «авторитет», «мои обязанности», «управление», «заработок», «сила», «моя жена»

 

Труд для насильственных преступников это источник информации и денег. Воспринимается он ими негативно, считают его источником болезней. Свою работу и обязанности соотносят с функцией управления, доминирования над другими людьми, с использованием авторитета и силы. Им приносит удовольствие властвование над другими людьми.

Корыстные преступники стремятся к личному успеху, через владение определенным набором материальных ценностей. Они любят рисковать, их привлекает новизна и возможность ещё раз пережить глубокие, яркие эмоции. Также, лица, совершившие корыстные преступления более активны, инициативны.

К базовым потребностям корыстных преступников относятся стремление к семейной жизни, дружеским отношениям, жизни на свободе. Данные потребности не являются удовлетворенными, в связи с тем, что в настоящем возможность их удовлетворения ограничена. Актуальные потребности корыстных преступников сводятся к  желанию иметь собственный дом,  к властвованию над другими людьми. Трудовая деятельность для корыстных преступников – источник знаний, и  связана с возможностью управления. К собственным обязанностям относятся негативно, они вызывают у них раздражение. Стремятся к самостоятельности и конкурируют друг с другом для достижения стабильности в жизни. Лица, совершившие корыстные преступления,  желают жить в достатке и красоте, быть материально обеспеченными, владеть определенными техническими средствами.

Таким образом, осужденные, совершившие корыстные и насильственные преступления различаются по особенностям ценностно-мотивационной сферы в том, что для корыстных преступников характерно стремление к личному обогащению, самоутверждению, достижениям, стимуляции, а для насильственных преступников – стремление к власти, гедонизму, безопасности.

Различия в ценностно-мотивационной сфере лиц, совершивших корыстные и насильственные преступления, необходимо учитывать при психологическом сопровождении осужденных в исправительной колонии для мотивирования их на трудовую деятельность и профилактике рецидивов преступлений.

 

Литература

1. Димитров А.В., Сафронов В.П. Основы пенитенциарной психологии. Учебное пособие. – М.: Московский психолого-социаль­ный институт, 2003.-176 с.

2. Ильин Е.П. Мотивация и мотивы. – СПб.: Питер, 2006. – 508 с.

3.    Криминальная мотивация / Под ред. В.Н. Кудрявцева. – М.: Наука, 1986. – 303с.

4. Мокрецов А.И., Новиков В.В. Личность осужденного: социальная и психологическая работа с различными категориями. Учебно-методическое пособие. – М.: НИИ ФСИН России, 2006. – 221с.

5.   Прикладная юридическая психология / Под ред. А.М. Столяренко. – М.: Юнити-Дана, 2000. – 639 с.

6.   Ушатиков А.И., Казак Б.Б. Основы пенитенциарной психологии. Учеб. / Под ред. С.Н. Пономарева. – Рязань: Академия права и управления Минюста России, 2001. – 536 с.

7. Хекхаузен X. Мотивация и деятельность: В 2 т. – Т. 1 / Под ред. Б.М. Величковского. – М., 1986. – 408 с.

 

 

Ссылка для цитирования

Корехова М.В., Новикова И.А. Особенности ценностно-мотивационной сферы осужденных с различными видами преступлений. [Электронный ресурс] // Прикладная психология и психоанализ: электрон. науч. журн. 2008. N 1-2. URL: http:// ppip.idnk.ru (дата обращения: чч.мм.гггг).

Все элементы описания необходимы и соответствуют ГОСТ Р 7.0.5-2008 "Библиографическая ссылка" (введен в действие 01.01.2009). Дата обращения [в формате число-месяц-год = чч.мм.гггг] – дата, когда вы обращались к документу и он был доступен.

 

Гогуева М.М. (Ставрополь)

Аддиктивное поведение подростка как следствие воздействия современной субкультуры

Аннотация. Статья является результатом теоретического изучения негативного влияния различных современных неформальных течений на развитие личности подростка. Рассмотрен аспект возникновения употребления психоактивных веществ вследствие влияния субкультуры на личность подростка.

Ключевые слова: субкультура, виды субкультур, негативное влияние субкультуры, употребление ПАВ.

 

АДДИКТИВНОЕ ПОВЕДЕНИЕ ПОДРОСТКА КАК СЛЕДСТВИЕ ВОЗДЕЙСТВИЯ СОВРЕМЕННОЙ СУБКУЛЬТУРЫ 

 

 

Гогуева М.М. (Ставрополь) 

 

 

Ссылка для цитирования размещена в конце публикации.

 

Изучение молодежных субкультур – одно из важных направлений социальной, возрастной и педагогической психологии. В последние десятилетия эта тенденция становится наиболее актуальной и популярной. Возможно потому, что именно молодежная субкультура является отражением процессов изменения, обновления и трансформации современного общества в постсовременное.

Как правило, под субкультурой понимается система ценностей, установок, способов поведения и жизненных стилей, которая присуща относительно небольшой социальной общности, пространственно и социально в большей или меньшей степени обособленной.

Проблемой влияния субкультуры на подростков занимались Ю.К. Александров, Ю.М.Антонян, И.П. Башкатов, В.Ф. Пирожков, В.Л. Васильев и др.

Для того чтобы выявить специфику негативного влияния субкультуры на развитие личности подростка, коротко рассмотрим различные виды современных молодежных неформальных движений. Принадлежность к некоторым из групп, которые описываются далее, создает повышенный риск формирования аддиктивного по­ведения, хотя само по себе приобщение к определенной субкультуре об этом еще не свидетельствует. По данным исследования А.Ю. Егорова и С.А. Игумнова, наиболее многочисленные субкультуры города– «пацаны» и «не­формалы». «Пацаны» (самоназвание), или «гопники», – дворовая субкультура «спаль­ных районов» городов. Основной объединяющий фактор и характе­ристика, выделяющая эту субкультуру из основной массы подростков и мо­лодежи –ориентация на систему ценностей взрослой криминальной субкультуры. Другая многочисленная группировка – «неформалы». В эту группу входят подростки, близкие по своим, часто еще неопределенным вкусам и убеждениям к хиппи, панкам, растаманам,толкиенистам, сатанистам и т. д. По мере взросления неформалы выходят из субкультуры или переходят в вышеупо­мянутые более четкие субкультуры. Псхоактивные вещества – играют важную, часто ключевую роль в общении – употребляются часто и в больших количествах, основные из них: алкоголь, табак, конопля; другие наркотики редки. Цель употребления – преодоление подростковых комплексов в общении; демонстрация асоциального поведения как формы протеста; демонстрация своей необычности; объединение группы вокруг ритуала. Субкультурное движение, которое появились в конце 1970-х годов в Англии и актуально до сих пор – «панки» (от англ. punk – гнилушка, гадина;амер. – шпана, юный хулиган). Панки, группы которых жестко регламентированы, всячески подчеркивают свою асоциальность. Аддиктивное поведение среди панков, как правило, сводится к злоупотреблению алкоголем (чаще пиво и водка). Но эпизодически они могут прибегать к самым различным токсическим веществам (обычно, конопля). Целью опьянения ставится достижение взвинченного, агрессивного, расторможенного состояния. В свою очередь, для «скинхедов» («бритоголовых») (skinheads – «бритоголовые», хулиганствующие молодежные группировки) основной объединяющий фактор – при­страстие к насилию. Обычно они декларируют свою приверженность идеям фашизма и расизма. Группыскинхедов обычно жестко регламентирова­ны, могут употреблять ПАВ для достижения агрессивного состояния, однако особенностью является тот факт, что время от времени в этой среде возникает тенденция к полной трезвости и спортивному образу жизни (с целью увеличения физической силы и боеспособности). Еще одно направление современного подросткового неформального движения – «фанаты», которые представляют собой страстных почитателей какой-либо спортивной команды (чаще футбольной или хоккейной) или эстрадного ансамбля. Некоторые из спортивных фанатов являются действительными поклон­никами своих кумиров, для дру­гих большей притягательной силой обладают драки с фанатами сопернича­ющей команды. Среди фанатов нередко оказываются подростки, уже знакомые с действи­ем дурманящих веществ и склонные к употреблению спиртных напитков. Они могут становиться соблазнителями для других, даже для всей группы в целом. Поэтому данные компании можно рассматривать как группы высокого риска в отношенииаддиктивного поведения. К тому же, фанаты многих футбольных команд близки к крайнему национализму или даже фашизму, что объединяет их с представителями других субкультур, например, скинхедов и панков. Еще одним мощным фактором, негативно воздействующим на личность и поведение подростка, является криминальная субкультура. Криминалитетпривлекателен для подростково-юношеской среды в связи с ее возрастными особенностями (с отчуждением от официальных норм). Противоправная субкультура может стимулировать противозаконное поведение личности и являться механизмом «воспроизводства» преступности среди подростков.

Проведя анализ литературных источников, мы пришли к выводу о том, что участие в деструктивной группе влечет за собой отчуждение – отделение от семьи, общества, изменение ценностей (а изоляция/отделение приводит к невозможности или отсутствию желания сверять информацию, предоставляемую группой, с реальностью), а так же «мы/они синдром» – зависимость, преобладание групповых целей над индивидуальными и одобрение (оправдание) аморального (в том числе, аддиктивного) поведения. Также, когда человек принимает систему ценностей, существующую в неформальном объединении, изменяется его взгляд на мир в целом. Конкретный набор ценностных ориентаций различен в каждой из неформальных групп. Мы в данной статье остановимся на таком факторе негативного влияния субкультуры на развитие личности подростка как приобщение к употреблению наркотиков. По мнению Франсуазы Дольто, подростковый возраст является особенно «благоприятным» периодом для употребления наркотиков: душевное беспокойство и физический дискомфорт, характерные для этого возраста, налет ритуальности и магии, который сопутствует употреблению наркотиков, социальное давление разных подростковых групп, поиски самоидентификации – таковы факторы, способствующие тому, что подросток начинает пробовать действие наркотиков. Кон И.С. подчеркивает, что помимо вреда для здоровья наркотизм почти неизбежно означает вовлечение подростка в криминальную субкультуру (о которой мы упоминали выше), где приобретаются наркотики, а затем он и сам начинает совершать все более серьезные правонарушения. Это позволяет сделать вывод, что употребление наркотиков подталкивает личность к преступной деятельности и деструктивному поведению в обществе: наркоманы готовы совершить противоправный поступок, чтобы добыть средства для приобретения очередной дозы наркотиков. Согласно результатам исследования В.М. Сорокина, за последние несколько лет существенно изменилось отношение населения, в том числе молодежи, к наркотикам. Это изменение характеризуется, прежде всего, выраженной тенденцией к либерализации: наркотики в процессе их употребления перестают восприниматься как явление исключительное, обретая оттенок обыденности и повседневности. Вместе с тем мода на определенные видыпсихоактивных веществ способствует расширению их номенклатуры, тем самым, увеличивая рынок сбыта. В известной мере формирование моды на определенный вид наркотика связано с внутренней динамикой подростковой субкультуры, что с одной стороны приводит к резкому увеличению потребления того или иного вида психоактивного вещества, попавшего в разряд модных, с другой стороны – отодвигает на задний план его стоимостные характеристики. Исследователь отмечает, что динамика роста лиц, употребляющих наркотики, и динамика изменения моды на разные виды психоактивных веществ находятся в явной положительной связи. Новый, модный наркотик находит пользователей не только среди лиц, имевших опыт использования психоактивных веществ, но и, как правило, привлекает к себе внимание подростков, находящихся в начале стадии экспериментирования. Сказанное не означает, что в подростковой субкультуре существует однородное и однозначное отношение к наркотикам. Присутствие сверстников, как правило, провоцирует подростка демонстрировать либо нейтральное, либо положительное отношение к наркотикам. Осложняет ситуацию и распространенное в подростковой субкультуре представление о том, что процесс употребления наркотиков можно контролировать, используя только легкие психоактивные вещества и строго их дозируя, что, в конечном счете, позволяет избежать формирования стойкой зависимости.

Изучив литературу, мы выделили следующие концепции, объясняющие возникновение аддиктивного поведения. Так, Исаев Д.Д. (1997) описывает конформную модель развития аддиктивного поведения: «Стремление подростков подражать, не отставать от сверстников, быть принятым группой может привести к потреблению ПАВ с этой целью». Развитие пристрастия к наркотикам по этой модели связано со стремлением во всем быть похожими на своих лидеров, некритически перенимать все, что касается коллектива, которому принадлежит подросток. В соответствии с теорией группы сверстников (Фридман, Флеминг и др., 1998), потребление ПАВ у подростков начинается в своей компании, чтобы «не быть хуже других». Согласно Егорову А.Ю. и Игумнову С.А. (2005), если интересы друзей, соучеников подростка никак не связаны с употреблением ПАВ, то это является достаточно мощным фактором противодействия аддиктивному поведению. Наоборот, если компания, ближайшие друзья вовлечены в употребление ПАВ, то вероятность последующей алкоголизации и/или наркотизации существенно возрастает, т.е. здесь проявляется реакция имитации. Например, движение хиппи в свое время способствовало массовому употреблению марихуаны и галлюциногенов среди молодежи. По данным Личко А.Е.,Битенского В.С. (1991), ведущим социопсихоло­гическим фактором, способствующимаддиктивному поведению, является реакция группирования со сверстниками. К примеру, территориальные группы объединяют сверстников по месту учебы или по месту жительства, внутри одной территории возможно возникновение разных групп, еще по какому-либо принципу. Такую группу сплачивает борьба, порой довольно жестокая, с другими подростковыми компаниями, преимущественно также тер­риториальными. Кроме драк и побоищ, группе остается пустое времяпрепровождение («информационно-коммуникативное хобби»), азартные игры, делинквентные поступки, выпивки и если появится соблазнитель, то и различные токсичес­кие вещества, включая наркотики. Территориальные подростковые группы, возможно, являются главным ис­точником злоупотребления не только алкоголем, но и другими дурманящими средствами, в особенности ингалянтами и гашишем. Многие из подобных территориальных групп превращаются в делинквентные. У кого уже сформировалась зависимость от наркотика, образуют наркоманические группы. Члены такой группы стараются привлечь и удержать склонных к злоупотреблению новичков. Их соблазняют и поначалу могут бесплатно снабжать наркотиками, с тем, чтобы предъявить «счет», когда у тех разовьется зависимость. Данные группы объединяет добыча наркотиков, при надобности изготовление их, переработка сырья, которая может быть налажена по конвейеру, совместное употребление, а иногда и торговля наркотиками. Итак, именно реакция группирования со сверстниками является основным фактором риска привлечения подростка к употреблению, а затем и к злоупотреблению психоактивными веществами. Данный вывод подтверждается и результатами исследования Чирко В.В. и Деминой М.В., выделившими три типа личностных мотиваций употребления ПАВ: позитивная («для получения удовольствия»); негативная («защита от тоски») и нейтральная («для приспособления к окружающим», «по привычке»). Тем не менее, в условиях отечественных реалий основным мотивом приема ПАВ у подростков является именно утрированнаяконформность со стремлением любой ценой быть «своим» в референтной микрогруппе, то есть «нейтральная» мотивация имеет первостепенное значение.

Таким образом, определив себя как члена какой-либо социальной группы, подросток закладывает данную идентификацию в схему самосознания, с одной стороны, а с другой стороны, начинает приводить себя в «соответствие с группой». Ведь принадлежность к группе требует от человека соблюдения ее норм и правил, то есть стереотипного группового поведения. Глубокая и длительная включенность в неформальное движение подразумеваетинтериоризацию системы ценностей, изменение мировосприятия, что определяет трудности в последующем возвращении в социум.

Резюмируя, отметим, что большинство современных неформальных движений оказывает специфическое влияние на личность подростка, идентифицирующего себя как члена данной группировки, но можно выделить и общие тенденции негативного воздействия, а именно: агрессивное или самодеструктивное поведение, мода нааддиктивный образ жизни, приверженность ценностям криминального мира и совершение правонарушений.

 

Литература

1.  Дольто Ф. На стороне подростка / Пер. с фр. А.К. Борисовой. – Екатеринбург: У-Фактория, 2006. – 368 с. (Серия «Психология детства: Классическое наследие»).

2.  Егоров А.Ю., Игумнов С.А. Расстройства поведения у подростков: клинико-психологические аспекты. – СПб.: Речь, 2005. – 436 с.

3.  Козлов В. ЭМО: [документальный роман] / Владимир Козлов. – СПб.: Амфора. ТИД Амфора, 2008. – 391 с. – (Серия «(Sub) культура»).

4.  Кон И.С. Психология ранней юности: Кн. для учителя. – М.: Просвещение, 1989. – 255 с.

5.  Личко А.Е. Типы акцентуаций характера и психопатий у подростков. – М.: ООО АПРЕЛЬ ПРЕСС, ЗАО Изд-во ЭКСМО-Пресс, 1999. – 416 с. (Серия «Психология – XX век»).

6.  Сорокин В.М. Наркотики и подростковая субкультура // http://psy.rin.ru/razdel/1 05.04.2008 10:38.

 

Ссылка для цитирования

Гогуева М.М. Аддиктивное поведение подростка как следствие воздействия современной субкультуры. [Электронный ресурс] // Прикладная психология и психоанализ: электрон. науч. журн. 2008. N 1-2. URL: http:// ppip.idnk.ru (дата обращения: чч.мм.гггг).

Все элементы описания необходимы и соответствуют ГОСТ Р 7.0.5-2008 "Библиографическая ссылка" (введен в действие 01.01.2009). Дата обращения [в формате число-месяц-год = чч.мм.гггг] – дата, когда вы обращались к документу и он был доступен.

 

ПСИХОЛОГИЯ В ОБРАЗОВАНИИ

Каменских Т.В., Серова И.А (Пермь)

Ресурсы психологии в формировании новых педагогических направлений

Аннотация. В публикации дается сопоставительный анализ возможностей различных педагогических школ в решении проблемы развития личности ребенка на уровне дошкольного воспитания (Б.П. Никитин, М. Монтессори. Р. Штайнер, А.С. Макаренко, Н.А. Зайцев, С. Френе). Типология  инноваций сопоставляется с актуальными проблемами развития личности ребенка.

 

Ключевые слова: личность ребенка, детский сад общего развития, детский сад компенсирующего вида, детский сад комбинированного вида, детский сад присмотра и оздоровления, центр развития ребенка, прогимназия.

 

ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ НОВЫХ НАПРАВЛЕНИЙ ВОСПИТАНИЯ И ОБРАЗОВАНИЯ ДОШКОЛЬНИКОВ

 

 

Каменских Т.В., Серова И.А. (Пермь)

Ссылка для цитирования размещена в конце публикации.

 

В стране улучшается демографическая ситуация. На 8,5% увеличилась рождаемость,сократилась детская смертность. Вместе с тем, 85% детей – воспитанников детских садов и учащихся школ нуждаются в помощи медицинского, психологического или коррекционно-педагогического характера. Из них 25% детей нужна  специализированная (коррекционная) помощь. Все вышеперечисленное предполагает поиск наиболее эффективных методов воспитания и образования в многообразии  подходов, предлагаемых педагогикой детства.

В первой половине ХХ века в условиях многочисленных реформ национальных систем образования расширилась сеть организаций, занимающихся сравнительно-педагогическими исследованиями. Появились специальные периодические издания: «Международный ежегодник воспитания и образования», «Ежегодник просвещения» (Колумбийский университет, США), «Международный педагогический журнал» (Германия). Центры сравнительно-педагогических исследований работают сегодня в системе РАО и некоторых вузов. Отечественную дошкольную педагогику не случайно называют педагогикой детского сада. К сожалению, в результате перестройки была частично уничтожена материальная база детских садов, подорваны семейные узы. Для восстановления утраченного востребован, как отечественный, так и зарубежный опыт. На основе сравнительного анализа необходимо популяризировать и частично внедрять наиболее эффективные методики воспитания и образования дошкольников, принятые в разных странах, следует сравнить традиции, взаимоотношения, систему наказания и поощрения, способы социальной поддержки, виды дошкольных учреждений, методики воспитания малышей в семье и детских учреждениях, в России и за рубежом. Сравнительная педагогика дает пищу для размышлений над проблемой индивидуализации личностного роста дошкольников с учетом состояния их здоровья на основе мобилизации ресурсов семьи, педагогических коллективов, медицинских работников, спонсоров и государства.

Для примера приведем некоторые традиции, праздники, игры, развлечения, способы создания авторитета и доверия, системы наказания и поощрения. Необычна традиция зарождения авторитета и доверия в Японской семье. При рождении малыша акушерка отрезает кусочек пуповины, его высушивают и кладут в традиционную коробочку, на которой позолоченными буквами выбито имя  и дата рождения ребенка,  ее хранят как символ связи матери и ребенка.

Способы поддержания авторитета и доверия нельзя понять без системы наказаний и поощрений. В России в качестве   наказания для непослушных малышей практикуется лишение развлечений, сладостей, игрушек и прочих удовольствий. В Японии ребенку ничего не запрещают, от взрослых он слышит только предостережения: "опасно", "грязно", "плохо". Но если малыш все-таки ушибся или обжегся, мать считает виноватой себя и просит у него прощения за то, что не уберегла. Японцы никогда не повышают на детей голос, не читают нотаций, не говоря уже о телесных наказаниях. Американское же законодательство прямо не запрещает телесные наказания детей, однако в обществе превалирует мнение, что воспитательные меры такого рода являются пережитком прошлого и свидетельствуют о невысоком интеллектуальном и моральном уровне родителей.

Необычайно разнообразны существующие в разных странах семейные праздники, игры и развлечения. В России семейный досуг включает в себя: чтение, слушание радио, просмотр телепередач, встречи с родственниками, друзьями и знакомыми, посещение библиотек, театров, концертных залов и кинотеатров; совместное проведение ежегодного отпуска; посещение парков, экскурсии, прогулки на природу; занятия спортом, участие в соревнованиях, праздниках. Любимое развлечение японских детей под Новый год – запуск бумажного змея. 3 марта и 5 мая японцы отмечают день девочек  и мальчиков, которые связаны с обрядами самураев. В День девочек дома и в детском саду устраивают кукольную горку, которая символизирует иерархическую лестницу самураев, и едят цветные рисовые лепешки, напоминающие украшенные торты. День мальчиков изначально был днем посвящения их в самураи. В этот день в японских детских садах делают бумажного карпа и поднимают в воздух его разноцветное изображение. Это рыба, которая может долго плыть против течения. Она символизируют путь будущего мужчины, способного преодолевать все жизненные трудности. Обладатель карпа будет мужественным и сильным, опорой в семье.

На праздниках в Германии очень популярны гримерные работы. Дети с удовольствием подставляют лица для раскрашивания в установленных в парках гримерных.И еще, главная забава во всех детских парках – надувные батуты и горки для лазанья, так же в разных местах парка устанавливаются мастерские: гончарные, художественные, швейные, цветочные, по плетению корзин, т.е. отдых и творчество одновременно! С праздников дети уносят домой собственные поделки, призы и сладости. Немецкие малыши, непрерывно что-то мастерят: на праздниках, в детских садах, в своей комнате. Поэтому очень популярны, многочисленные выставки детских работ с вручением подарков.

Сравнительная педагогика позволяет нам познакомиться с методиками образования и воспитания малышей в разных видах детских дошкольных  учреждений. К ним относятся:

• детский сад общего развития;
• детский сад компенсирующего вида;
• детский сад комбинированного вида;
• детский сад присмотра и оздоровления;
• детский сад – центр развития ребенка;
• детский сад – прогимназия.

Для  детского  сада общего развития применима методика Б.П. Никитина – это педагогика  всестороннего развития  за счет эффективной системы развивающих игр.

Для  детского  сада компенсирующего вида работает методика М. Монтессори. Это выдающийся педагог, психолог, философ, первая женщина в Италии, получившая высшее медицинское образование. Она начинала работать с больными детьми, организовав медико-педагогический институт. Позже стала работать и с обычными детьми, создав свою систему обучения, свой детский сад. Оборудовала его так, чтобы детям разных возрастов было там удобно и уютно. В Италии по данной методике занимаются около двух тысяч садов, и есть даже начальные школы. У нас в России есть сады и всего несколько школ с системой М.Монтессори.

Детский сад комбинированного вида может применять методику Р. Штайнера, так называемые Вальдорфские детские сады. Каковы основные принципы и содержание их работы?

Это:

• подражание и пример;
• многообразных форм игровой деятельности с помощью  вальдорфскойигрушки, среди которых поленья, деревянные чурбаны, продольные срезы стволов березы, ветки и стволы различной длины и толщины, желуди, шишки, каштаны, камушки и ракушки, мелки, нитки, клубочки пряденой и непряденой шерсти; куклы, деревянная и керамическая посуда, мебель, вязаные или сшитые животные;  игрушки, сделанные своими руками.
• ритм и повторение.
• особая культура праздников.
• занятия искусствами: живописью, рисованием, лепкой, музыкой пением, эвритмией.
• разнообразная совместная деятельность детей и взрослых: работа в домашнем хозяйстве, приготовление пищи, работа в саду, рукоделие и работа с природными материалами.

Детский сад присмотра и оздоровления с приоритетным осуществлением санитарно-гигиенических, профилактических и оздоровитель­ных мероприятий и процедур   может взять на вооружение методику А.С. Макаренко.

Центр развития ребенка – методика Н.А. Зайцева – в ее основе лежит идея о том, что элементарной частицей речи является не буква, не слог, а склад. Склад – это пара из согласной с гласной или из согласной с твердым или мягким знаком, или же одна буква. Вот эти склады Зайцев и написал на гранях своих знаменитых «Кубиков». Безусловным достижением автора является системный подход к такому предмету, как математика. Предлагаемая автором методика основана на системе таблиц, погружающих ребенка в мир чисел и наглядно показывающих ему, какое число из чего состоит, какими обладает свойствами, и какие действия можно с ними производить.

Зайцев в доступной форме рассказывает, откуда взялись дроби и степени, и что можно с ними делать. Эта методика рассчитана на детей 3 – 4 лет, но ее также можно использовать и для учеников начальной школы. Весь материал, компактно выраженный, следует разместить на стене.

Софья Ковалевская рассказывала, что в ее комнате (когда ей было одиннадцать лет) делали ремонт, не хватило обоев, и все стены обклеили лекциями по дифференциальному исчислению. И она несколько лет прожила, пытаясь в них разобраться. Когда у пятнадцатилетней Ковалевской появился учитель – сильный математик, он был ошеломлен ее знаниями. Ему казалось, что Ковалевская уже все знает наперед. Так действует настенный материал, если его давать целиком, а не порциями в рот по ложке. Стандартный урок Зайцева продолжается двадцать пять минут в игре. Дети могут ходить, стоять, лежать на мате, они не портят осанку, зрение, потому что смотрят на большие таблицы.

Начальная школа – детский сад;  начальная школа – детский сад компенсирующего вида; прогимназия. Здесь применима методика Селестены Френе. Принципы педагогики С.Френе: свобода самовыражения, открытость, критическое мышление, вкус к творческому труду, инициатива, солидарность, взаимопомощь; отсутствие конкуренции исоревновательности. Ответственность, но не подчинение. Каждый продвигается к цели в собственном ритме, отвечает за выбор пути, имеет право на ошибку и несет ответственность за свои действия. В педагогике Френе все происходит наоборот, все становится с ног на голову по сравнению с традиционным представлением об учебном процессе, и это самое интересное.

 

Ссылка для цитирования

Каменских Т.В., Серова И.А. Ресурсы психологии в формировании новых педагогических направлений. [Электронный ресурс] // Прикладная психология и психоанализ: электрон. науч. журн. 2008. N 1-2. URL: http:// ppip.idnk.ru (дата обращения: чч.мм.гггг).

Все элементы описания необходимы и соответствуют ГОСТ Р 7.0.5-2008 "Библиографическая ссылка" (введен в действие 01.01.2009). Дата обращения [в формате число-месяц-год = чч.мм.гггг] – дата, когда вы обращались к документу и он был доступен.

Приймак С.В., Бондаренко Н.В. (Тирасполь)

Типология взаимодействия русского и молдавского языков в процессе обучения студентов по специальности «Педагогика и психология»

Аннотация. В публикации представлена научная рефлексия ситуации столкновения культурных и психологических норм двух языков в сознании обучающихся в высшей школе. Привлекается внимание к особенностям преподавания профессиональных дисциплин (на материале специальности «Психология и педагогика»), описывается опыт решения проблем.

Ключевые слова: двуязычие, русский язык, молдавский язык, педагогика и психология, высшая школа, языковые трудности, ПГУ им. Т.Г.Шевченко, Тирасполь, преодоление донаучного способа мышления.

Приднестровский государственный университет им. Т.Г. Шевченко (Тирасполь)

 

ТЕХНОЛОГИЯ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ РУССКОГО И МОЛДАВСКОГО ЯЗЫКОВ В ПРОЦЕССЕ ОБУЧЕНИЯ СТУДЕНТОВ СПЕЦИАЛЬНОСТИ «ПЕДАГОГИКА И ПСИХОЛОГИЯ»

 

 

Приймак С.В., Бондаренко Н.В. (Тирасполь)

Ссылка для цитирования размещена в конце публикации.

 

Процесс обучения в ПГУ им. Т.Г.Шевченко подчиняется требованиям Государственного стандарта высшего профессионального образования РФ. Социальные и языковые особенности нашего региона обуславливают определенную специфику преподавания психологических дисциплин в группах с молдавским языком обучения. К ним можно отнести прежде всего – нестабильность набора групп с молдавским языком, а с другой стороны – трудности обеспечения кадрами, т.е. такими преподавателями, которые имели бы достаточную профессиональную компетентность, особенно в области специальных прикладных дисциплин, и в то же время свободно владели литературным молдавским языком. Эти особенности обусловливают определенную динамичность языкового сопровождения учебного процесса. Когда речь идет о студентах, обучающихся на русском языке, в ходе делового общения с преподавателями не возникает особых объективных и субъективных затруднений. Русский язык обучения для большинства студентов – родной и первоисточники, учебная литература, периодические издания, т.е. все методические материалы на русском языке вполне доступны студентам. Однако, все же нередко возникают смысловые барьеры в силу логических противоречий при осмыслении научных понятий на фоне донаучного мышления, характерного для студентов не только на начальных курсах обучения [3].

Картина значительно осложняется, если родным языком студента является молдавский, а он обучается на русском языке или, обучаясь на молдавском языке, методически опирается на учебные пособия и первоисточники на русском языке. Происходит это не только потому, что недостаточно обеспечен учебный процесс научной литературой на молдавском языке, но также потому, что содержательная сторона четко определена Государственным образовательным стандартом [1], который предусматривает изучение достижений классической и современной российской психологической науки. В этом случае необходима самостоятельная учебно-профессиональная деятельность с методическими источниками на русском языке. При этом у студентов возникает языковой и смысловой барьеры на фоне столкновения русской разговорной речи (которой хорошовладеют большинство студентов-молдаван) и русского литературного языка, научной терминологии, а также логических противоречий при осмыслении и освоении научных понятий на фоне донаучного способа мышления студентов, оснащенного житейскими психологическими знаниями.

Конечно, преподаватели факультета педагогики и психологии учитывают вышеназванные факторы в ходе учебно-профессионального общения со студентами-молдаванами. Они апробируют разные способы обучения, позволяющие поддерживать требуемый уровень качества профессиональной подготовки будущих специалистов.

Обучение студентов-молдаван психологическим дисциплинам реализуется по линии кафедры психологии. Мы разработали специальные технологии обучения психологии студентов-молдаван [2]. Основные направления технологии обеспечивают снятие языковых, речевых и смысловых барьеров в учебно-профессиональном общении студентов и преподавателя. При освоении студентами специальности «Педагогика и психология» психологических дисциплин «Основы общей психологии», «Социальная психология», «Введение в психолого-педагогическую деятельность», «Клиническая психология», организуется постоянное содержательное переключение с молдавского языка на русский при ознакомлении с новыми научными понятиями. Взаимодействие двух языков предоставляет для этого большие возможности. Первоначально идет перевод термина на молдавский язык, затем на русский, а затем поиск латинского корня (если речь идет об английском, немецком, французском языках) или прямое сопоставление терминов. Например, «Атенцие –атенционная функция, способность – внимание» или «Мемория – мнемика – Мнемозина –мнемическая функция – мнемотехника – память», «Креативитатя – креативность – творчество – воображение – имажинь – имажинацие» и т.д.

Работа с первоисточниками и с учебной литературой на русском языке требует организации и руководства деятельностью перевода русского текста на молдавский язык. Элементы перевода вкрапляются в учебный процесс, в диалоги между преподавателями и студентами, а затем оформляются в самостоятельную деятельность студентов при разработке текстов рефератов, курсовых работ, а позже, несомненно, и дипломных работ.

В случаях особых затруднений студентам дано право высказать тезис на русском языке, а комментировать на молдавском; при этом вырастает степень осознания научного содержания темы в целом и, в первую очередь, ее основных понятий.

Государственный экзамен (1-й день сдачи) по специальности «Психология и педагогика»
в ПГУ им. Т.Г. Шевченко (Тирасполь).
Сидят, справа второе и третье место соответственно, доц. к.п.н. Приймак С.В.,
ст. преп. Бондаренко Н.В. 

При освоении студентами специальности «Педагогика и психология» дисциплины «Клиническая психология», у них возникают с одной стороны значительные трудности, а с другой – высокий интерес. Эта дисциплина входит в федеральный компонент образовательного стандарта специальности  и ее содержание включает в себя рассмотрение следующих вопросов: мозговые механизмы высших психических функций, нарушения работы отдельных мозговых систем, психических функций и поведения в целом; патопсихологический анализ психики и поведения, методы их исследования;психосоматика, психология аномального развития, основное содержание деятельности клинических психологов[1].

При преподавании клинической психологии в группах с молдавским языком мы опираемся на следующие принципы:

1)                 Лекционный цикл ведется старшим преподавателем – клиническим психологом – на русском языке. При этом малое число студентов в группах позволяет в лекционном цикле широко использовать диалогические формы и фронтальные опросы для закрепления материала.

2)                 Практические занятия (семинарские) проводятся другим преподавателем уже на молдавском языке. В ходе этих занятий осуществляются опросы, дискуссии, коллоквиумы, выполняются контрольные работы. Все эти виды работ сопровождаются интенсивным общением.

3)                 Для самостоятельной работы студентов подготовлен методический материал на молдавском языке [4]. Он включает в себя глоссарий основных клинических и психологических понятий, на которых базируется данный учебный курс, а также описание патопсихологических методов диагностики, что позволяет студентам освоить базовую терминологию.

4)                 Формы контроля (зачет и экзамен) осуществляются двумя преподавателями вместе. В процессе такого взаимодействия выявляется как полнота овладения учебным материалом, так и предоставляется возможность изъясниться на молдавском языке.

Такое распределение функций между преподавателями в процессе организации учебных занятий и варьирование форм взаимодействия со студентами сохраняет высокий научный и практический уровень изложения материала и позволяет студентам в полной мере освоить изучаемые феномены психики, преодолевая языковые трудности. Таким образом, осуществление языкового взаимодействия в процессе учебно-профессионального общения положительно влияет на развитие культурного и профессионального кругозора студентов, способствует преодолению донаучного способа мышления, формирует интеллектуальную гибкость, и одновременно позволяет оптимально организовать учебный процесс в условиях двуязычия.

 

 

Литература

1.  Государственный образовательный стандарт высшего профессионального образования РФ. Специальность 031000 «Педагогика. Психология». – М., 2000.

2.  Приймак С.В., Бондаренко Н.В. К вопросу о методическом обеспечении преподавания психологических дисциплин // Актуальные проблемы современного профессионального образования: материалы конференции, проводимой в рамках международного конгресса «VI Славянские педагогические чтения» 26-27 октября 2007 года. – М.: Педагогика, 2007, С. 145-148.

3.  Приймак С.В. Методика преподавания общей психологии. – Тирасполь, 2003.

4.  Психоложие (материале дидактиче пентру студенць) / Алкэтуиторь С.В. Приймак, С.Г. Кучеряну, Н.В. Бондаренко. – Тирасполь, 2008.

 

Ссылка для цитирования

Приймак С.В., Бондаренко Н.В. Типология взаимодействия русского и молдавского языков в процессе обучения студентов по специальности «Педагогика и психология». [Электронный ресурс] // Прикладная психология и психоанализ: электрон. науч. журн. 2008. N 1-2. URL: http://ppip.idnk.ru (дата обращения: чч.мм.гггг).

Все элементы описания необходимы и соответствуют ГОСТ Р 7.0.5-2008 "Библиографическая ссылка" (введен в действие 01.01.2009). Дата обращения [в формате число-месяц-год = чч.мм.гггг] – дата, когда вы обращались к документу и он был доступен.

 

ПСИХОЛОГИЧЕСКОЕ КОНСУЛЬТИРОВАНИЕ

Станиславская К.С. (Ставрополь)

Основы профилактики употребления наркотиков в подростковой среде

Аннотация. В статье представлены теоретические обобщения по проблеме профилактики употребления наркотиков среди подростков. Рассмотрены основные стратегии организации профилактической деятельности в условиях образовательного учреждения.

 

Ключевые слова: зависимое поведение, профилактика наркомании, организация профилактической деятельности, профилактические подходы.

ОСНОВЫ ПРОФИЛАКТИКИ УПОТРЕБЛЕНИЯ НАРКОТИКОВ В ПОДРОСТКОВОЙ СРЕДЕ

 

 

Станиславская К.С. (Ставрополь)

Ссылка для цитирования размещена в конце публикации.

 

На сегодняшний день одной из центральных проблем психологических, педагогических и медицинских наук является проблема наркомании и её профилактики среди подрастающего поколения. Проблема наркомании в настоящее время стала проблемой всего общества, в том числе и системы образования и в первую очередь школы. Наметившаяся в последние годы в нашей стране тенденция повышения пристрастия к наркотикам среди подростков является одной из серьезнейших проблем современности.

Распространение наркомании в нашей стране принимает катастрофический для национальной безопасности характер. Каждый наркоман вовлекает в свое пагубное пристрастие от 5 до 15 человек и, как правило, этому максимально подвержены дети и подростки с неустоявшейся психикой и высокой склонностью к подражательству. Опасной тенденцией является то, что в последнее время отмечается значительное «омоложение» наркомании – возрастная граница наркозависимых опустилась до 10-12 лет. К сожалению, система психологической помощи в большей степени ориентирована на помощь лицам уже страдающим наркотической зависимостью и недостаточно развита в сфере профилактики заболевания (5).

Такая ситуация обусловила активное развитие в России области психолого-педагогических, медицинских исследований, направленных на изучение возникновения, развития и последствий употребления подростками психоактивных веществ. Выделилось несколько основных направлений исследований. Так, в работах В.В. Гульдана, В.Ю.Завьялова рассматриваются факторы, условия, причины употребления психоактивныхвеществ. Исследования С.В. Березина, Е.А. Назарова, В.Е. Рожновой, Т.Н. Рыбаковой, О.В.Шапатиной направлены на изучение роли семьи в возникновении зависимого поведения. В исследованиях В.С. Битенского, П.Б. Ганнушкина, А.Е. Личко, И.П. Пятницкой, Б.Г. Херсонского описывается преморбидная структура личности. В то же время в работах С.В. Березина, В. Дайка, Р. Крэйга, К.С. Лисецкого, показано, что преднаркотической личности не существует.

Большинство исследований проводилось в медицинском аспекте (А.Г. Врублевский, И.Н. Пятницкая, Т.И. Сидоров, Ю.А. Строганов, М.Г. Цетлин и другие) и социальном (А.А.Габиани, М.М. Русакова, Г.Г. Силласте).

Относительно недавно стали рассматриваться психологические и социально-педагогические аспекты данной проблемы. Появились работы по изучению психологических особенностей детей и взрослых, употребляющих психоактивные вещества (В.С. Битенский, Р.Р. Гарифуллин, Данилов А.А. и Данилова И.К., С.А. Завражин, Д.В. Колесов, И.С. Кон, А.Е. Личко, М.И. Мосягин, Н.А. Сирота, Л.К. Фортова, О.А. Шорохола, В.М. Ялтонский). В перечисленных исследованиях авторы указывали на специфичность феномена наркотизации, который состоит в том, что знакомство с наркотиком происходит в группе сверстников и с помощью опытного товарища-аддикта. Специалисты подчёркивали проблему давления группы как основной фактор риска приобщения к наркотикам.

Значительный вклад в решение проблем, связанных с вопросами профилактики зависимого поведения был внесен С.С. Беляевым, Т.Я. Лукачевым, Н.В. Макшанцевой, В.А.Гудновским. Работы этих авторов показывают, что слабая связь подростка с обществом, нарушение семейных отношений, невысокое качество медицинской помощи, высокий уровень преступности, недоступность служб социальной помощи являются факторами возникновения наркотизации подростков.

На современном этапе развития отечественной науки заложены основы теоретической базы превентивной педагогики. Разработаны психологические концепции практической работы с детьми группы риска (С.А. Беличева, В.М, Володин, Р.Р.Гарифуллин, А.Н. Галагузов, С.Л. Завражин, Л.Л. Кельин, М.А. Ковальчук, Г.В. Николаева, М.С. Прусс, М.И. Рожков).

Большой цикл зарубежных исследований, посвященных проблеме наркомании среди подростков опираются на концепции необихевиоризма, экзистенциализма (Г. Гривз, В.Файн, Ч. Фредерик, X. Хилл, Г. Штилер, Л. Эйчхорн ).

Одна из теорий, на которой базируются многие европейские и западные программы профилактики зависимого поведения, – теория социального научения А. Бандуры (1). Согласно данной теории, личность человека изменяется под воздействием требований социальной среды, в результате чего происходит обучение определенным формам поведения. Существенное влияние на разработку современных профилактических программ оказала также транзакциональная теория стресса и копинга Р. Лазаруса. По мнению автора, развитие различных форм поведения, приводящих к адаптации личности, определяется механизмами преодоления стресса. Поведение рассматривается как результат взаимодействия между человеком и окружающей средой.

Анализ научной литературы показал, что профилактика наркомании среди подростков рассматривалась самостоятельно в отдельных аспектах (социальном, медицинском, психологическом, педагогическом, юридическом). На сегодняшний день недостаточно исследований посвященных особенностям профилактики наркомании именно в подростковом возрасте. Профилактика зависимого поведения должна стать неотъемлемой частью воспитательной работы в образовательных учреждениях. Профилактические программы являются условием для самореализации и сохранения психологического и соматического здоровья подростков.

Опираясь на опыт отечественных и зарубежных ученых в области профилактики зависимого поведения необходимо отметить, что организацию программ по профилактике наркомании необходимо начинать непосредственно в школе. Данному процессу способствуют следующие факторы:

- в школьном возрасте формируется мировоззрение и система ценностей будущего поколения, что определяет стратегическую успешность программы;

- система школьного образования охватывает такой возраст, когда закладывается база здоровья на всю дальнейшую жизнь, а имеющиеся проблемы со здоровьем или вредными привычками можно успешно преодолеть или скомпенсировать;

- школа находится в фокусе общественного внимания, так как интерес к проблеме детства у большинства людей носит не профессиональный, а личный, обывательский,жизненный характер.

При организации профилактической деятельности в образовательном учреждении необходимо четко сформулировать цели профилактической работы, главными из которых, по мнению специалистов являются (3):

- помощь в осознании форм собственного поведения;

- развитие личностных ресурсов и стратегий с целью адаптации к требованиям среды или изменения дезадаптивных форм поведения на адаптивные;

- формирование у учащихся таких установок и смысловых ориентаций личности, при которых наркотики являются опасными; 

- рассмотрение процесса антинаркотического воспитания как части системы воспитания и образования учащихся;

- развитие сети специалистов в области профилактики зависимого поведения из числа специалистов сферы образования (3, 4, 6).

Всемирной Организацией Здравоохранения принята классификация профилактики, предусматривающая первичную, вторичную и третичную ее формы.

Первый этап – это первичная профилактика. Это работа с популяцией условно здоровых людей, в которой существует определённое количество подростков из группы риска. В этот контингент могут входить школьники, которые уже пробовали наркотики или имеют друзей, употребляющих наркотики; дети, имеющие генетическую предрасположенность к психическим заболеваниям или находящиеся в неблагоприятных семейных или социальных условиях. Первичная профилактика – это система действий, направленная на формирование позитивных, стрессоустойчивых форм поведения с одновременным изменением дезадаптивных, уже сформированных, нарушенных форм поведения. Целью первичной профилактики является снижение спроса на наркотики среди населения, уменьшение числа лиц, входящих в группу повышенного риска.

Второй этап – вторичная профилактика. Она направлена на подростков, у которых поведение риска уже сформировано. К этой группе относятся лица, употребляющие наркотики, но без выраженной физической зависимости. Вторичная профилактика – это система действий, направленная на изменение уже сложившихся дезадаптивных форм поведения и позитивное развитие личностных ресурсов и стратегий. Главной задачей данного этапа является снижение заболеваемости наркоманиями.

Третий этап – третичная профилактика или профилактика рецидивов, направленная на школьников, имеющих зависимость от наркотиков и желающих прекратить ихупотребление. На этом этапе решается задача уменьшения риска возобновления употребления наркотиков и активизации личностных ресурсов, способствующих адаптации к условиям среды и формированию социально-эффективных стратегий поведения. В основе третичной профилактики лежит – уменьшение тяжести негативных медико-социальных последствий злоупотребления наркотическими веществами у детей и подростков (7).

Следует подчеркнуть, тот факт, что первичная, вторичная и третичная формы профилактики тесно связаны между собой, и разделить их очень сложно.

Профилактика употребления наркотических веществ как психолого-педагогическая деятельность имеет свои задачи:

1. Формирование мотивации на эффективное социально-психологическое и физическое развитие.

2. Формирование мотивации на социально-поддерживающее поведение.

3. Развитие протективных факторов здорового и социально-эффективного поведения, личностно-средовых ресурсов и поведенческих стратегий у всех категорий населения.

4. Формирование знаний и навыков в области противодействия употреблению наркотиков.

5. Формирование мотивации на изменение дезадаптивных форм поведения.

6. Изменение дезадаптивных форм поведения на адаптивные.

7. Формирование и развитие социально-поддерживающих сетей сверстников и взрослых.

8. Поощрение стремления подростков к прекращению употребления психоактивныхвеществ и минимизация вреда от такого употребления.

9. Формирование мотивации на изменение поведения у труднодоступных к контакту подростков, употребляющих наркотики и другие психоактивные вещества.

Анализ многочисленных отечественных и зарубежных литературных источников, результатов превентивной деятельности учителей, а также опрос и наблюдение родителей и подростков позволяют определить сущность психолого-педагогической профилактикинаркомании: а) предупреждение наркомании; б) противодействие распространению и употреблению наркотических средств (Ведерман Н.С., Пятницкая И.Н.Сирота Н.А.,Хажилина И.И., Ялтонский В.М.).

При построении профилактических программ в условиях образовательного учреждения необходимо опираться на основные современные профилактические подходы к злоупотреблению психоактивными веществами (Ялтонский В.М, Сирота Н.А., 2002):

Подход, основанный на распространении информации о наркотиках – наиболее широко используемый тип превентивных стратегий, базируется на предоставлении информации о наркотиках, их вредности и негативных последствиях употребления. В отечественной наркологии данный подход представлен методами санитарного просвещения.

Подход, основанный на аффективном (эмоциональном) обучении, базируется на учете того, что зависимость от наркотиков чаще развивается у детей, имеющих низкую самооценку, слабо развитые навыки принятия решения, трудности в определении и выражении эмоций. Соответственно, цели работы – повышение самооценки; определение значимых личностных ценностей; развитие навыков распознавания и выражения эмоций, принятия решений; формирование способности справляться со стрессом.

Подход, основанный на роли социальных факторов, базируется на теории социального научения А. Бандуры, согласно которой важнейшим фактором развития тех или иных форм поведения является среда как источник обратных связей, поощрений и наказаний. По мнению автора, влияние социального окружения – сверстников, семьи может способствовать или препятствовать началу наркотизации.

Подход, основанный на формировании жизненных навыков, базируется на понятии изменения поведения и использует методы поведенческой модификации и терапии. Теория социального научения А. Бандуры и теория проблемного поведения Р. Джессора являются основой этого направления. Проблемное поведение рассматривается с точки зрения функциональных проблем и подразумевает помощь подросткам в достижении личностных целей социально приемлемым путем.

Подход, основанный на альтернативной наркотикам деятельности. По мнению представителей этого подхода, уменьшению распространения случаев развития зависимости от наркотиков и алкоголя способствует значимая деятельность, альтернативная наркотизации и алкоголизации (8).

Подход, основанный на укреплении здоровья. Основная цель – формирование жизненной компетентности человека, развитие здоровой личности, поведение которой рассматривается не изолированно, а вместе с ее социальным окружением. Концепция укрепления здоровья интегрирует среду детей и связанные с ней группы взрослых; она подразумевает изменение типа и структуры школьного и дошкольного образования.

Изучение проблемы предупреждения и преодоления наркомании в школе показывает, что наиболее действенными принципами, на которых должна строится профилактическая деятельность, являются: глубокая убеждённость и оптимизм; достаточная осведомлённость педагога-психолога по проблеме наркомании и её профилактики; знание индивидуальных и возрастных особенностей школьников, склонных к употреблению наркотиков, либо уже испробовавших их; индивидуальный и дифференцированный подход; опора на положительные качества в личности школьников, употребляющих, либо склонных к употреблению наркотиков; единство обучения, воспитания и перевоспитания подростков; неразрывная связь сознания и поведения учащихся; обеспечение непрерывности, системности, динамичности процесса профилактической работы;

Перечисленные принципы и подходы к предупреждению злоупотребленияпсихоактивными веществами тесно связаны между собой и определяют требования к соответствующим методам, приёмам, средствам и формам профилактики зависимого поведения. Методы процесса психолого-педагогической профилактики наркомании определяются его целью, задачами и содержанием. Методы и приемы дополняют друг друга и направляются на формирование у подростков способности самостоятельно, эффективно и ответственно строить свою жизнь, преодолевать жизненные трудности, справляться со стрессом без злоупотребления алкоголем и наркотиками. Исследования показывают, что отдельно взятые методы и приёмы профилактических воздействий выступают как способы предупреждения и искоренения наркомании, а комплексное их применение есть важное условие профилактической деятельности. Процесс предупреждения и преодоления наркомании среди школьников должен осуществляется при помощи различных средств и форм, выбор которых зависит от индивидуальных особенностей учащихся, причин возникновения и проявления наркотического поведения. Комбинации методов, приёмов, форм и средств должны быть разнообразными. В целом, образование, воспитание и профилактика являются тесно взаимосвязанными процессами формирования всесторонне развитой личности, способствуют воспитанию социально и психологически здорового ребенка, и, тем самым, влияют на сознательный выбор им здорового образа жизни.

Очень важно, чтобы программы по профилактике злоупотребления наркотиками были дифференцированными по полу и возрасту, целевыми (для детей дошкольноговозраста, школьников, учащихся колледжей, студентов и других групп молодежи). Они должны органически вписываться в учебно-воспитательный процесс. Профилактическая работа заключается в развитии веры человека в свои силы, поддержании положительной самооценки, формировании коммуникативных навыков, преодолении социальной изоляции, обучении гибкости и терпимости в конфликтных ситуациях, формировании навыков выхода из стресса и конструктивного решения проблем, развитии сферы чувств и поддержки процессов самоопределения и самореализации. Работу должны проводить специалисты, получившие теоретическую и практическую подготовку в проведении тренингов и индивидуальных консультаций.

Профилактическую работу с подростками нужно вести очень тонко, без раскрытия изготовления и применения того или иного наркотика, дифференцированно. Нужно постоянно помнить, что нельзя всю работу строить на методах запугивания или риска. Известно, что подростки считают всякий риск вполне естественным, а запугивание без глубокого разъяснения не дает желаемого эффекта. Необходимо говорить о влиянии наркотика на мозг: о том, что процессы, происходящие в организме после приёма наркотика, во многом аналогичны тому, что происходит при психических расстройствах. Нужно показать, что потребление наркотиков вредно влияет на физическое и психологическое здоровье человека. Долг педагогов-психологов – убедить подростков в том, что жизнь может предоставить им много интересного, что нет неразрешимых проблем и безвыходных ситуаций. Главной задачей в профилактической деятельности должно быть вовлечение подростков в общественную деятельность, которая потребует от них выработки положительных качеств, будет способствовать профилактике отклоняющегося поведения. Важно не столько научить подростков отказываться от наркотиков, сколько находить и использовать альтернативные виды деятельности. Задача специалиста, ведущего профилактическую деятельность – из просвещенного подростка воспитать социально неравнодушную личность, которая в любой ситуации сможет противостоять наркомании. Не следует так же привлекать к работе бывших наркоманов и токсикоманов, так как это может породить у подростков уверенность в непременном выздоровлении, а поэтому чувство безопасности.

Наша страна переживает кризис ценностей, и, соответственно, всей системы социализации подрастающего поколения. Кризис – это не катастрофа, но последняя может наступить, если действительно тревожным симптомам и глубинным процессам в ценностных ориентациях не противопоставить активное действие. Уровень общей культурысовременных подростков в настоящее время резко снизился, что ведет к формированию нравственного вакуума, толкает к нарушению моральных и правовых норм.

Говоря о наркомании, о борьбе с распространением наркотиков, следует понять, что наркомания – это бегство от реальности в мир иллюзий. Поэтому надо не столько бороться с наркотиками, сколько создавать такую реальность, от которой не нужно убегать в иллюзорный мир, а это, как известно, задача воспитания. В сложившейся ситуации нужно усилить воспитательное воздействие на молодежь, более активно заниматься вопросами формирования позитивных идеалов, созданием нравственно-этических и патриотических ценностей. Воспитание – это процесс становления, обогащения и совершенствования субъективно-личностного и духовного мира человека, и осуществляется он, исходя из дарований индивида, через творческое наследование всей доступной ему культуры в конкретном социально-историческом контексте.

Резюмируя содержание представленного в данной статье материала, отметим, что в целом, профилактика призвана помочь подросткам осознать формы собственного поведения, развить личностные ресурсы и стратегии, направленные на адаптацию к требованиям среды или на изменение дезадаптивных форм поведения на адаптивные.

Известно, что предупреждение наркомании у школьников идет параллельно со всеми социальными процессами. Они непосредственно, существенно и постоянно зависят от образа жизни людей в обществе, от политической и экономической системы, от социальной структуры общества. С изменением социальной структуры общества, как правило, меняются цели, задачи и содержание данного процесса, его составных частей. Следовательно, психолого-педагогическая профилактика ее цели, задачи и содержание обусловлены и определяются социально-экономическими политическими, правовыми, духовными основами государства. Если данная закономерность в рассматриваемом процессе не будет в полной мере реализовываться, то профилактическая деятельность неизбежно станет отставать от жизни, входить с нею в противоречие.

Рассмотрение теоретических проблем психолого-педагогической профилактики наркомании позволяет сделать следующий вывод: сущность процесса психолого-педагогической профилактики наркомании предполагает предупреждение наркомании и противодействие употреблению наркосодержащих веществ. Антинаркотическое обучение должно воспитывать у подростков чувство ответственности за своё здоровье и поведение, как взаимосвязанные понятия, с учётом социальных причин и психологических установок.

 

Литература

1. Битенский В.С., Херсонский Б.Г., Дворяк С.В., Глушков В.А. Наркомании у подростков. – Киев: Здоровье, 2003.

2. Гарифуллин Р.Р. Скрытая профилактика наркомании. // Практическое руководство для педагогов и родителей. – М.: ТЦ Сфера, 2002.

3.  Калантай Н.Е. Некоторые вопросы профилактики наркомании и токсикомании. – М.: Знание, 2004.

4. Кошкина Е.А. Распространённость потребления наркотиков и другихпсихоактивных веществ среди детей и подростков в Российской федерации. Профилактика наркомании и алкоголизма в подростково-молодёжной среде. – М., 2006.

5.  Кошкина Е.А., Вышинский К.В. Наркомания. Особенности распространенности употребления наркотиков и других психоактивных веществ // МЗ РФ. Научно-исследовательский институт наркологии. – М., 2000.

6.  Колесов Д.В. Эволюция психики и природа наркотизма. – М.: Педагогика, 2000.

7.  Личко А.Е., Битенский В.С. Подростковая наркология. – Л., 2004.

8.  Пятницкая И.Н. Клиническая наркология. – Л., 2008.

9. Шереги Ф.Э., Арефьев А.Л. Наркотизация в молодежной среде: структура, тенденции, профилактика (социологический анализ). – М.: Центр социального прогнозирования, 2006.

 

Ссылка для цитирования

Станиславская К.С. Основы профилактики употребления наркотиков в подростковой среде. [Электронный ресурс] // Прикладная психология и психоанализ: электрон. науч. журн. 2008. N 1-2. URL: http:// ppip.su (дата обращения: чч.мм.гггг).

Все элементы описания необходимы и соответствуют ГОСТ Р 7.0.5-2008 "Библиографическая ссылка" (введен в действие 01.01.2009). Дата обращения [в формате число-месяц-год = чч.мм.гггг] – дата, когда вы обращались к документу и он был доступен.

 

Никольская А.В. (Москва)

Неосознаваемые мотивы заведения собак

Аннотация. В статье предложена одна из возможных классификаций разнообразных жалоб владельцев собак на поведение своих питомцев в тех случаях, когда на деле поведение собаки не является аномальным по сути. За основу классификации взяты четыре первичные тревоги (страх смерти, страх бессмысленности жизни, страх изоляции, страх сепарации), описываемые в экзистенциальном анализе. Показано, как можно выявить неосознаваемые мотивы заведения собаки и, разъяснив их клиенту, определить истинные причины недовольства питомцем.

 

Ключевые слова: первичная тревога смерти, первичная тревога изоляции, первичная тревога сепарации, первичная тревога бессмысленности жизни, имплицитные мотивы заведения собаки.

НЕОСОЗНАВАЕМЫЕ МОТИВЫ ЗАВЕДЕНИЯ СОБАК

 

 

А.В. Никольская (Москва)

 

 

Ссылка для цитирования размещена в конце публикации.

 

Семья, в которой живет собака, представляет собой интересное социальное образование. Особенность собаки,  выделяющая ее среди многих других видов домашних животных, состоит в ее очень тесном контакте с человеком. Семья, в которой появилась собака, – это межвидовой социум, далеко не всякое животное, оказавшееся в семье, способно создать такой социум. Другие домашние животные в значительной мере представляют собой «живые игрушки», а точнее объекты внимания со стороны человека, но, как правило, не субъекты.

Собака хорошо видит распределение ролей в семье, и ищет свое место в этой ролевой структуре. В этом случае возникают проблемы. Если собака большая и сильная,  да еще обладающая потенциалом агрессии, проблемы могут становиться очень серьезными [1, 3].

В таких ситуациях от собаки мало что зависит. Ответственность за психическое благополучие собаки, и за то, чтобы не возникало трагедий, лежит на людях.

Во-первых, люди должны понимать, какую собаку они берут, то есть иметь представление о ее породных качествах. Во-вторых, люди должны яснее понимать, для чего они приобретают собаку, потому что реальная ситуация, которая возникнет после ее приобретения, может сильно разойтись с их ожиданиями.

Зачем мы заводим собаку? Если задать этот вопрос владельцам, то ответы будут звучать приблизительно так: я давно мечтал о собаке, дети должны учиться ответственности, приходишь домой – а там тебя хотя бы собака встречает и т.д.

Как мы убедились, реальные мотивы приобретения собаки  лежат гораздо глубже и часто говорят о некоем личностном неблагополучии  или неудачных межличностных отношениях. Обращает на себя внимание то, что большинство владельцев обращаются к зоопсихологу с жалобами на собак, вообще не проявляющих неадекватного поведения. [2]. Число таких клиентов постоянно растет, и поначалу нам никак не удавалось выявить никакой закономерности в жалобах владельцев. Позже мы стали фокусировать внимание не на поведении собаки, которое, виделось нам нормальным, а именно на самих жалобах. Поэтому мы постарались классифицировать жалобы. Мы предположили, что недовольство адекватной собакой подразумевает, что эта собака или способы взаимодействия с ней не устраивают хозяина, и проблема, возможно, лежит в плоскости неосознаваемых, имплицитных мотивов заведения животного. Феноменологически, как будет показано ниже, существует огромное число случаев, между которыми, на первый взгляд, нет сходства. Но анализ этих случаев показывает, что все их можно свести к четырем базовым тревогам, присущим всем людям: страху смерти, поиску смысла жизни, страху свободы и ответственности за свою жизнь и страху изоляции. [4, 5, 6]

В процессе беседы с клиентом наша гипотеза о том, что все жалобы такого рода следует начинать рассматривать с мотива приобретения животного, подтвердилась.

Ниже мы проиллюстрируем то, что у нас получилось на примерах наших бесед с владельцами животных, которые обращались к нам по поводу проблем в поведении собаки.

 

СТРАХ СМЕРТИ

А вдруг это рак?

К нам обратилась В.,  владелица 3-летней суки боксера. Женщина опасалась, что у собаки рак. Собаку неоднократно обследовали, но никакой органической патологии найдено не было. На наш вопрос, что заставляет ее думать, что собака больна, женщина ответила, что собака периодически поскуливает. Хозяйке кажется, что собака поскуливает от боли, источник которой ветеринары никак не могут определить.

В процессе интервью мы попросили хозяйку подробно описать все случаи поскуливания.

Мы не выявили явных признаков отклоняющегося поведения у собаки. Единственное, что можно было ей инкриминировать, это попытки привлечения внимания хозяйки. При этом мы не могли не отметить, что отношение хозяйки к собаке столь гиперопекающее, что поведение с целью привлечения внимания естественным образом вытекает из взаимодействия с владелицей.

Мы спросили, не было ли случаев злокачественных новообразований в семье? Оказалось, что два года назад мать женщины умерла от рака. Она долго болела и умерла на руках у дочери. Все обязанности по уходу дочь взяла на себя.

Когда только выяснилось, что мать больна, и опухоль неоперабельна, В. решила завести «веселую собаку-клоуна, чтобы маме было хоть немножечко повеселей, пока я на работе».

В течение года, пока мать болела, «эта собака была единственным светлым пятном в моей жизни. Иногда, чтобы не показывать маме своих слез, я несколько раз за вечер выходила с ней гулять и плакала на улице. А она подходила и лизала мне лицо, а потом предлагала поиграть, и становилось чуточку веселее, когда я смотрела, как она носится».

В последние дни жизни мать уже не приходила в себя, и В., понимая, что это конец,боялась лишний раз зайти к матери в комнату и с тоской думала о том, что хочет, чтобы все уже закончилось.

Первые полгода после смерти матери В. «жила как во сне, понимала, нет, это не то слово, не понимала, а просто знала, что надо вставать, умываться, идти на работу, но не понимала зачем. Просто надо, и все. Ни одной мысли в голове не было, действовала, как автомат. По ночам постоянно плакала по маме и по себе, что я теперь одна, и когда я буду умирать, рядом не будет никого. А потом, не знаю, как это объяснить, как будто проснулась. Дина (собака) лизала мне лицо, и я поняла, что не одна, у меня же Динка есть, как я могла жить, как будто ее нет?! Я решила, что мне надо поменьше думать о себе и побольше о том существе, за которое я несу ответственность.»

Спустя некоторое время после своего «пробуждения» В. стала замечать, что собака временами поскуливает и начала обследовать собаку в различных ветеринарных клиниках, убежденная в том, что собака тяжело больна.

Рисунок семьи В. выглядит так:

В этой истории мы видим сразу несколько пластов.

Изначально В., зная о том, что опухоль неоперабельна, понимает, что после смерти матери она останется одна. И тогда она заводит «собаку-клоуна». Страх будущего одиночества или изоляции заставляет ее принимать превентивные меры. Молодая собака, появившись в доме, должна скрасить ее будущее одиночество. Не случайно и определение «клоун». Клоун – что-то веселое,  несерьезное, всегда потешное, клоун дарит возможность отвлечься от тяжелых жизненных обстоятельств, не думать о них, вытеснить их хотя бы на время. И здесь мы можем говорить о робкой попытке отрицания смерти.  «Страх смерти всегда лежит у поверхности. Он преследует нас в течение всей жизни, и мы создаем защитные барьеры – многие из которых основаны на отрицании – с тем, чтобы помочь нам справиться с осознанием смерти. Но мы не можем не думать об этом». И Ялом [6 , С. 171].

Столкнувшись с тем, что близкий человек умирает, В. не может не думать о том, что  и ее не минует чаша сия: «по ночам постоянно плакала по маме и по себе, что я теперь одна, и когда я буду умирать, рядом не будет никого».

Собака, появившаяся, чтобы скрасить одиночество и избавить от мыслей о собственной смерти, становится постепенно смыслом жизни: «как я могла жить, как будто ее нет?! Я решила, что мне надо поменьше думать о себе и побольше о том существе, за которое я несу ответственность».  То есть, мы можем говорить о явно выраженной динамике отношения к собаке. Собака уже не просто спасает от одиночества, она спасает от мыслей о смерти и привязывает к жизни.

При этом смерть матери продолжает конфронтировать  с собственной смертью В. Она не может просто восстановиться и вернуться на уровень жизни, предшествующий утрате. Страх болезни и смерти столь силен, что В. начинает искать болезнь у собаки.

Смысл жизни В. теперь обращен на «существо, за которое она несет ответственность», мысли о возможной собственной болезни и смерти проецируются на собаку. Страх за себя трансформируется в страх за собаку.

Наконец, можно говорить  и о таком аспекте переживаний В., как чувство вины. В последние дни жизни матери В. боялась заходить к ней в комнату и думала о том, что хочет, чтобы все поскорее закончилось. Теперь, подозревая у собаки рак, В. готова вновь пройти весь путь выхаживания больной  и остаться с ней до конца, т.е. как бы «переиграть» те последние дни болезни матери.

Можем ли мы говорить о том, что в данном случае собака решила задачу, которая была поставлена перед ней хозяйкой? Безусловно, собака стала тем «костылем», на который опирается В., чтобы жить дальше  не как «автомат». В этом смысле собака выполняет свою функциональную роль. Наверное, качество жизни В. не слишком высокое, учитывая ее постоянную тревогу, на сознательном уровне проявляющуюся в страхе за здоровье собаки. Обратим внимание, что границы Я у В. и границы ее собаки пересекаются, что можно трактовать как страх за здоровье В., который вытесняется и проецируется на собаку. Тем не менее, диада хозяйка-собака находится в состоянии равновесия. Следовательно, можно говорить, что в данном случае приобретение собаки в определенной степени помогло В. решить ее внутренние проблемы.

 

ИЗОЛЯЦИЯ

Он не охранник.

Г., владелец лабрадора, обратился к нам с жалобами на то, что собака, несмотря на пройденный курс обучения, отказывается охранять территорию.

У нас вызвал удивление выбор породы  (лабрадор не является территориально охранной собакой).  Поэтому первый вопрос, который мы задали владельцу, был о причине выбора именно этой породы. Хозяин ответил, что на лабрадоре настояла жена, сам же он всегда мечтал о кавказской овчарке, но жена боится таких собак.

Далее владелец рассказал, что, сколько он сам, а также два приглашенных дрессировщика ни бились над тем, чтобы собака охраняла территорию (семья живет в частном доме в ближнем Подмосковье), максимум, на что был способен пес, это проявить игровую агрессию, когда переодетый бандитом дрессировщик заходил на участок. Более того, настойчивое принуждение собаки к охране территории стало вызывать у пса страх по отношению к владельцу. Теперь пес по-прежнему радостно встречает всех входящих, но может укусить хозяина, если тот пытается начать очередной урок дрессировки, а собаке не удалось убежать.

Мы спросили, почему  для хозяина так важно, чтобы его лабрадор, вовсе не склонный  к агрессии, стал серьезным охранником?

– А как же? А кто будет дом охранять?

– Насколько серьезны Ваши опасения, что к Вам могут наведаться некие хулиганы?

- Как насколько серьезны? Сейчас время такое, они ко всем могут наведаться.

- Но вероятность того, что они придут именно к Вам не выше, чем вероятность их визита к Вашим соседям?

- Не выше.

- А дети у Вас есть?

- Да, сын и дочь.

- В каком они возрасте?

- Сыну 14 лет, дочери 9.

- К ним часто приходят друзья?

- Да постоянно все у нас толкутся. Теща готовит вкусно и всех угощает.

- Как Вы относитесь к тому, что к детям приходят гости?

- Нормально, я на работе в это время.

- Как их гостей встречает собака?

- Радостно, естественно.

- Друзья Ваших детей любят собаку?

- Любят, наверное.

- Если бы у Вас была серьезная собака, охраняющая территорию, она могла бы агрессивно реагировать на детей, особенно на друзей сына. Как Вы считаете?

- Да уж, наверное.

- Это мешало бы детям общаться с друзьями на своей территории?

- Да.

- Это могло бы расстраивать детей?

- Не знаю, не думал об этом.

- Вы можете сказать, что Вам приятно, что у Ваших детей такой широкий круг общения, что их друзей тянет в Ваш дом?

- Это лучше, чем если бы они шлялись неизвестно где.

- Тогда, может быть, лучше оставить все, как есть?

- Я подумаю об этом.

Мы попросили клиента нарисовать структуру семьи, которая выглядела следующим образом:

Обращает на себя внимание тесное группирование жены, дочери и тещи,  эта группа словно быпротивопоставлена Г. Собака для него явно не играет существенной роли в структуре семьи. Наконец, сам клиент находится  в верхней части листа, границы его Я не соприкасаются ни с одним из членов семьи.

Вспомним, что, несмотря на то, что Г. хотел кавказскую овчарку, в семье по настоянию жены появился лабрадор. Г. попытался сделать из лабрадора подобие кавказской овчарки и потерпел неудачу. Очевидно, он недоволен своим влиянием в семье, хотя и считает себя ее главой.  Учитывая некую оторванность Г. от семьи, можно предположить, что мотивом заведения кавказской овчарки  было стремление к объединению с агрессивным и сильным членом семьи – те качества, которых, по-видимому, не хватает ему самому. Однако, добродушный, радующийся всем лабрадор не вписывается в ожидания клиента и оказывается на периферии его семьи, не выполняя накладываемую на него клиентом функциональную роль.

На собаку возложена роль сильного друга и соратника, с которым можно вместе противостоять натиску других членов семьи. Собака не демонстрирует доминантногоагрессивного поведения, агрессия проявляется только в агрессии защиты, причем по отношению к хозяину, что совершенно не вписывается в его образ идеальной собаки. В данном случае собака не выполняет ожидаемых от нее функций, что вызывает разочарование хозяина и заставляет его поместить собаку в левом нижнем углу листа (на периферии своей семьи и символически в прошлом).

 

СВОБОДА

Мои верные пажи.

Проблема Т. заключалась в том, что две ее собаки устраивали  бесконечные драки друг с другом. Оба пса были крупные и сильные, и ни один не хотел уступить. Около двух лет назад Т. в один день завела двух щенков, разница в возрасте которых составляла две недели. И бурбуль ибульмастиф были здоровыми, веселыми, крупными щенками. В течение первого года Т. не могла нарадоваться на своих собак. Но, войдя в подростковый возраст, псы стали проявлять друг по отношению к другу соперническую агрессию. Начались драки, целью которых было раз и навсегда определить иерархию между собаками. Т. ничего не могла сделать, когда 70-килограммовые собаки сцеплялись в живой клубок прямо в квартире. Т. выливала на них ведра воды, чтобы «охладить» драчунов. Драка прекращалась, Т. разводила собак по разным комнатам и начинала уборку. Иногда после драки одного, а то и обоих псов приходилось везти к ветеринару, чтобы накладывать швы. Максимальная передышка, которой удавалось добиться между драками, стала составлять у Т. 6 дней. Знакомые предлагали Т. отказаться от одной собаки, но она и слышать об этом не хотела.

В результате Т. оказалась у нас на консультации с вопросом о том, что ей нужно сделать, чтобы собаки перестали драться.

- Попробуйте не разнимать их. Пусть дерутся до победы. После этого Вы следует похвалить победителя, чтобы закрепить его успех.

- Но это же так жестоко и несправедливо по отношению к побежденному.

- До сих пор Вы жалели ту собаку, которая после драки была сильнее поранена?

- Конечно.

- Таким образом, Вы, сами того не желая, постоянно провоцировали дальнейшие драки. Во-первых, собаки так и не могли выяснить отношения до конца, т.к. Вы разливали их водой. Во-вторых, одна из собак воспринимала Вашу жалость и ласки после драки как одобрение ее поведения.

- Да, я понимаю. Но нет ли еще какого-нибудь способа? Я просто не смогу смотреть на эту драку до конца. Вы себе не представляете, что это такое, когда прямо в квартире начинается драка таких двух собак. Они сметают все на своем пути.

- Ну пусть подерутся на улице.

- Да что Вы. Я уже давно не вожу их на улицу одновременно. Это просто опасно. Они могут наброситься на кого-нибудь, и я их не удержу.  А жаль, что они у меня такие невоспитанные. Когда я их заводила, я представляла себе, как гуляю с двумя идеально послушными, огромными и сильными собаками. Мне так нравилась эта картинка: иду я, а по бокам по огромному псу.

- Но можно было завести кобеля и суку, тогда у Вас не было бы проблем с драками.

- Тогда у меня были бы проблемы с собачьим сексом. Кроме того, мне говорили, что мальчики всегда больше любят хозяйку, а девочки – хозяина.

- В Вашей семье есть мужчины?

- Да, муж и сын.

- Но чем бы Вам не понравилось, если бы одна собака больше любила Вас, а другая – мужа или сына?

- Я понимаю, что это глупо, но это была моя мечта – я иду, а рядом две огромных, сильных и послушных собаки.

- И обязательно кобели?

- Да, не знаю почему, но в мечте это всегда были кобели.

- Расскажите о своих отношениях с мужем и сыном.

- А при чем здесь это? Мне всего-навсего надо узнать, что делать, чтобы собаки не дрались.

- Но Вам не нравится предложенная рекомендация. Вам жалко ту собаку, которая окажется побежденной, хотя ничего страшного в этом нет. Это нормально для собаки как вида, и драки, если будут происходить, то гораздо реже. Тогда давайте постараемся понять, почему Вам так важно, даже если Вы не вполне осознаете это, чтобы ни одна собака не оказалась побежденной. Причем, в такой ситуации не будет и победителя, Вы согласны? Будет оставаться постоянное соперничество.

- Если бы это было просто соперничество, без драк, то пусть. Но когда начинается драка, я просто не могу их контролировать.

- А как Вы представляете себе соперничество без драк?

- Ну, можно же как-то цивилизованно. Я понимаю, что это звучит смешно, но мне это представляется чем-то вроде соперничества из-за меня с целью мне угодить. Например, кто быстрее ко мне подошел, когда я их зову. Или кто лучше выполнил команду.

- Предположим, Вы находитесь в комнате, а собаки – в прихожей. Вы их подзываете. В дверях, учитывая их размер, происходит столкновение, которое с большой вероятностью приведет к драке. Если бы у собак был определен статус доминирования, то один вынужден был бы уступить дорогу, и драки бы не возникло.

- Да, конечно, я все это понимаю, но, мне только сейчас это в голову пришло, тогда бы получилось, что одним из псов частично управляет второй, а не я единолично.

- Обратите внимание, Вам так или иначе важно соперничество, главное, чтобы оно не было кровавым. Вам важно единолично управлять собаками, Вы хотите, чтобы собаки отдавали предпочтение именно Вам. Почему?

- Наверное, потому, что они единственные в семье, кто меня любит.  Сын и дочь уже взрослые – сыну 19 лет, а дочери – 15. Они от меня отдалились, а я этому не препятствовала. Я считаю, что мать не должна держать детей около своей юбки до старости. А муж... Ему вообще не до меня. Ему бы, бедному, со своими дамами разобраться.

- ?

- Ну, я знаю, что у него две любовницы. Обе моложе меня.

Рисунок семьи О.:

В этом случае мы видим, что собаки, соперничая друг с другом за внимание хозяйки, символически заменяют ей двух пылких, молодых, сильных поклонников. Т. расстраивают даже не сами драки, а невозможность их контролировать. Т. хочет единолично управлять собаками, даже контроль со стороны другой собаки вызывает у нее протест: «тогда бы получилось, что одним из псов частично управляет второй, а не я единолично». В самом деле, если речь идет о мужчинах, соперничающих за благосклонность женщины, то вряд ли один из них может управлять поведением второго. Решение либо принимает дама, либо оно приходит в процессе дуэли.

Безусловно, у Т.  есть выбор. Она может порвать отношения с неверным мужем, либо попробовать наладить их, например, с помощью семейной терапии.  Она может найти себе поклонника или даже двух вида Homo Sapience, она может с головой уйти в работу. Но Т. делает странный выбор в пользу двух собак. Почему?

Видимо разрыв с мужем страшит ее своими последствиями, разломом налаженного быта. Нам сложно сказать, почему Т. не выбирает путь налаживания отношений с мужем. Возможно, она пыталась и потерпела неудачу, а может быть, она изначально не верит в успех.

На вопрос о работе Т. ответила, что не работает, так как занимается домом и детьми.

Учитывая возраст детей и то, что дети «от меня отдалились, а я этому не препятствовала», Т. могла бы выйти на работу, но и этого она не делает. Такой выбор страшит ее нарушением привычного режима.

В результате единственным приемлемым для нее решением оказывается красивая картинка, на которой она идет в окружении двух послушных, крупных, сильных собак (кроме того, в соответствии с породными характеристиками, далеко не добродушных).

Но реальность вносит в эту картинку свои штрихи, к которым Т. не готова.

Итак, собаки заведены, чтобы быть верными пажами своей хозяйки. Они неплохо справляются со своей  ролью, пока между ними не начинается борьба за статус. Кровавые драки не вписываются в концепцию хозяйки о верных пажах.  А предложение дать собакам самостоятельно установить иерархию не устраивает хозяйку тем, что единоличное управление обеими собаками  может прекратиться, сменившись иерархической структурой, где одно из животных вынуждено будет принимать правила другого, а не только правила  хозяйки. Результатом нежелания Т. позволить собакам установить иерархию будет лишь усиление драк между ними, особенно учитывая, что собаки еще молоды и не заматерели. В конце концов, Т. придется либо расстаться с одним из псов, либо позволить одному из них одержать победу. (В какой-то степени это будет и победа над ней самой).

Тем не менее, несмотря на негативную динамику совместного сосуществования, собаки в некоторой степени снизили уровень тревоги Т., так или иначе играя отведенную им роль.

 

СМЫСЛ ЖИЗНИ

Давайте жить дружно!

М. пришел на консультацию с лхасским апсо. На собаку сбежались смотреть почти все ветеринары клиники. Оказывается, эту собаку оперировали после тяжелейшей аварии, и специалисты предрекали хозяину, что собака не сможет ходить. Однако пес не просто ходил, он подпрыгивал, чтобы лизнуть врачей в лицо.

История М. и его собаки была такова.

М. возвращался с дачи на машине своего зятя. За рулем был зять. Внезапно на дорогу выскочила собака, и водитель не успел затормозить. Когда после столкновения М. и его зять вышли из машины, пес лежал на дороге, не двигаясь, и часто мелко дышал. «Вы не поверите, но у него текли слезы!»

Автовладельцы предложили хозяевам собаки – молодым парню с девушкой, отвезти их в ближайшую ветеринарную клинику.

М. и его родственник, чувствуя свою вину за случившееся,  решили пойти в клинику вместе с пострадавшим и его хозяевами. Тогда им и сообщили, что собака обречена на паралич задних конечностей. Владельцы приняли решение об усыплении. И тут М., сам на себя удивляясь, сказал, что, если они не против, он заберет собаку после операции себе.

Так Рольф стал жить у М.

После операции потребовалось полгода реабилитации, которая включала уколы и массаж, и во время которой М. носил Рольфа на руках в фанерной коробке, чтобы позвоночник был фиксирован. «Я же бывший военный врач, я знал, как его выхаживать. И вот, – видите, какой он сейчас молодец!»

Причина же визита М. в клинику была следующей.

Во дворе, где М. гуляет с Рольфом, он часто встречает владельцев пекинеса, которые сообщили ему, что вынуждены будут усыпить свою пятилетнюю собаку, так как она страдает острой сердечно-сосудистой недостаточностью, и приступы стали происходить практически через день. Учитывая, что и хозяин, и хозяйка работают, они не хотят подвергать собаку дальнейшим мучениям.

М. решил, что заберет собаку себе. Но его смущало, что  Рольф оказался довольно агрессивным по отношению к другим кобелям. М. спрашивал нашего совета, можно ли как-то организовать дружную совместную жизнь Рольфа и нового питомца. «Я понимаю, что это может оказаться сложным. Но я не боюсь трудностей, Вы же видите. Для меня очень важно взять эту собаку».

- Почему это так важно для Вас?

- Видите ли, мне 77 лет. Жена умерла,  внуку уже 26. Я помогал дочери и зятю его воспитывать, и  из него получился чудесный парень. Кстати, у нас врачебная династия – я и мой отец были военными врачами, дочь – эндокринолог, а внук стал специализироваться на челюстно-лицевой хирургии.

Так вот, внук вырос, и мне стало скучно. Нет, Вы не подумайте, что мне не хватало общения. Я и семья моей дочери живем на одной лестничной клетке, и у меня прекрасные отношения с родственниками. Просто, я не знал, чем себя занять. Конечно, есть книги, есть телевизор, в сезон есть дача. Но это все как-то...  И тут мы сбиваем Рольфа. Когда я понял, чтоРольф будет ходить, я понял, что и этот отрезок моей жизни я проживаю не зря. И вот теперь этот бедный пекинес. Как врач я понимаю, что долго он не протянет. Но я могу улучшить качество его жизни. Если только Рольф сумеет смириться с появлением новой собаки».

- Вы знаете, в принципе такие проблемы возникают, и они решаемы. Но, к сожалению, не в этом случае. Наблюдая за Рольфом, мы видим, что он активен и отнюдь не труслив. Вы говорите, что во время прогулок он ведет себя агрессивно по отношению к другим собакам, то есть, скорее всего, он претендует на статус доминанта. Теперь представьте себе, что Вы приводите на его территорию взрослого кобеля приблизительно его размера. Скорее всего, Рольфтут же начнет демонстрировать свое право на территорию и будет вести себя доминантно-агрессивно. Учитывая, что у пекинеса хроническое заболевание сердечно-сосудистой системы, мы боимся, что их первая встреча в Вашей квартире окажется для пекинеса последней.

- А если держать их в разных комнатах?

- Но ведь остается запах. Он все равно будет нервировать новичка, а это может отражаться на его состоянии.

- Да, Вы правы.  Ну что же, очень жаль, но от пекинеса придется отказаться.

Рис. семьи М.

Интересно, что на рисунке изображена покойная жена М., которая словно бы наблюдает за ним сверху.

М. в конце своего жизненного пути обретает новый смысл. Собака выполняет для М. функцию пациента, причем пациента успешно вылеченного. Для М., как для врача, это крайне важно. Не случайно, поэтому, и следующая собака, которую он хочет взять, нуждается в лечении. На наш взгляд собака удачно вписывается в жизнь М., наполняя ее новым  смыслом.

 

Заключение.

Мы постарались показать, как четыре первичных тревоги – страх смерти, изоляция, свобода и поиск смысла жизни могут влиять на мотивы заведения собаки. Мы показали, что зачастую жалобы на аномальное поведение собак в этих случаях оказываются неосознаваемой просьбой самого владельца о помощи.

Далеко не в каждом из рассмотренных нами случаев приобретение собаки оправдывало ожидания хозяина и, в той или иной степени, решало психологические проблемы владельца.

По нашим данным  острота первичной тревоги снижается с приобретением собаки приблизительно у 60% владельцев. Парадоксальный вывод, который можно сделать, анализируя наши беседы с владельцами, заключается в том, что собаки не спасают  от тревоги изоляции.  То есть, они не снимают  страх одиночества. Собака не может заменить человеческое общение.

Но если речь идет о наполнении жизни смыслом, о бегстве от скуки, то собака всегда решает проблему. И случаи заведения собак под влиянием страха смерти также показывают, что собака в большей или меньшей степени помогает снизить уровень тревоги.

Случаи, когда собаку заводят под влиянием первичной тревоги свободы (принятия ответственности за себя и свою жизнь), показывают, что  наличие собаки является паллиативной мерой,  и приобретение ее было не слишком продуманным шагом, сделанным с целью уйти от действительно трудного решения изменить свою жизнь.

 

 

Литература.

1. Гусева Т.Г. Агрессия как показатель взаимоотношений териофауны антропогенных ландшафтов и человека // Животные в городе . –  2003, С. 258-261

2. Никольская А.В. Диагностика и коррекция отклоняющегося поведения у собак. – М., 2007

3. Рахманов А.И. Проблемы содержания домашних собак и отлов бесхозных животных в городах. – М.,  2006.

4. Лэнгле А. Жизнь, наполненная смыслом. – М., 2004.

5. Лэнгле А. Эмоции и экзистенция. – Харьков, 2007.

6. И.Ялом. Дар психотерапии. – М., 2007.

 

Ссылка для цитирования

Никольская А.В. Неосознаваемые мотивы заведения собак. [Электронный ресурс] // Прикладная психология и психоанализ: электрон. науч. журн. 2008. N 1-2. URL: http://ppip.idnk.ru (дата обращения: чч.мм.гггг).

Все элементы описания необходимы и соответствуют ГОСТ Р 7.0.5-2008 "Библиографическая ссылка" (введен в действие 01.01.2009). Дата обращения [в формате число-месяц-год = чч.мм.гггг] – дата, когда вы обращались к документу и он был доступен.

Гаврилов В.В. (Ярославль)

"Давно — хорошо..." (история жизни художника — диалог психопатологии и творчества)

Аннотация. В публикации представлен сопоставительный анализ судьбы и изменений в творчестве А.П. Лобанова – самодеятельного художника, проведшего более 50 лет в условиях психиатрической больницы. Глухонемой, не получивший даже начального образования, А.П. Лобанов состоялся как творец оригинального художественного мира, изучением которого в настоящее время занимаются искусствоведы, психологи, врачи, философы.

 

 

Ключевые слова: биография, судьба, глухонемые дети, Я-идеал, добро и зло, общение, творчество, ружье, ценности, личность, креативноость, аутсайдер, персональная выставка, художественный музей, лицо, автопортрет.

«ДАВНО – ХОРОШО…» (ИСТОРИЯ ЖИЗНИ ХУДОЖНИКА – ДИАЛОГ ПСИХОПАТОЛОГИИ И ТВОРЧЕСТВА)

 

Гаврилов  В.В. (Ярославль)

 

Ссылка для цитирования размещена в конце публикации.

 

Переживая об утерянном – своём детстве, родителях и малой родине – человек склонен к ностальгическим преувеличениям. А. Лобанов неоднократно писал: «давно хорошо» и не задумывался рассуждать о настоящем и будущем. Худо или плохо, но этим пришлось заниматься другим людям.

Родной город А. Лобанова был действительно дивный и самобытный. Поселение славян, в дальнейшем – княжеский удел, был основан на главной водной дороге России – Волге при слиянии с рекой Мологой. «Мологская страна», а далее –  посад, по Указу императрицы Екатерины II, становится небольшим городом с населением от 5000 до 7000 человек. Там действовали два собора, три церкви, мужская и женская гимназии, несколько школ и училищ, три библиотеки; работал: телеграф, почта, больница, амбулатория, аптека; на сцене спортивной школы «Манеж» шли пьесы Шекспира, Островского, Чехова, Ибсена (!). В начале 20-го века открылись кинотеатр и музей. В городе насчитывалось до 100 каменных и 800 деревянных зданий. Своенравная Молога неоднократно подмывала дома и, меняя своё направление и объединяясь с обширным половодьем Волги, нередко превращала улицы в большое озеро. Город и его окрестности жили от наводнения до наводнения, однако природа щедро компенсировала потери, связанные с затоплениями, богатыми урожаями на пойменных заливных лугах, изобилием ягод, грибов и, конечно, рыбой. Относительно тихий в зимнее время город с открытием навигации оживал и преображался – в реки спускались до 500 небольших судов…

В местном совхозе, заготовлявшем и сплавлявшем лес, лоцманом трудился и Павел Фёдорович Лобанов (1874-1944). Внешне – невысокий, но физически  крепкий и здоровый, не пьющий и не курящий. Рано овдовев, остался с двумя дочерьми на руках и в начале 20-х годов женился на Елизавете Степановне (1894 –1964). Лиза, в девичестве – Соковина, из «зажиточной» семьи, была и ростом выше мужа, да и моложе его на 20 лет. Она оказалась заботливой домохозяйкой – взрастила и детей Павла и ещё 3-х собственных, успевая подрабатывать в совхозе выращиванием трав. Православные заботливые родители жили дружно в «крепком» деревянном доме, держали скот, ухаживали за фруктовым садом. Примечательно, что оба родителя умерли в почтенном возрасте – 70-лет. Старший сын Саша (1924 гр.) – герой нашего повествования – рос «башковитым», в раннем детстве слышал и отзывался на обращённую речь. Но в начале 30-х годов, при раскулачивании семьи, то ли от крика «сильно запричитавшей тетки – он также напугался и остолбенел». Это или перенесённый менингит, привели к печальному факту: ребёнок перестал слышать. Пришлось учиться «разговаривать руками». Дома Саша любил собирать различные игрушки и поделки, смастерил во дворе качели, деревянную машину… Трудолюбивый мальчик и огород обнёс небольшим забором, а в саду выстроил маленькую беседку с верандой. Там уединялся и рисовал: цветы и портреты, благо родители поддерживали увлечение и снабжали его красками и бумагой. Рос честным и добрым, исполнительным и шустрым мальчиком: охотно гулял с сестрой, посещал церковь, дружил с приятелем, любил детские забавы: лазить вверх по шесту, любоваться проплывающими лодками-солонками, передвигающимися с помощью шестов, и весенними прилётами птиц…

С 1935 году исторически сложившийся уклад провинциальной Мологи претерпел кардинальные изменения. ЦК ВКП(б) и Совет Народных Комиссаров СССР наметили строительство Рыбинской ГЭС. Горожане стали покидать обжитые земли: деревянные дома раскатывали по брёвнам и плотами сплавляли в Ярославль или Рыбинск.  Семья Лобановых для новой жизни выбрала главный город губернии, и в 1938 г. они уже там собрали собственный дом. Александр умел быстро зарисовывать его на бумаге. Подростку купили букварь, и Саша радовался освоению грамоты. Бывали и другие приятные минуты: прогулки с сестрой Верой (1929 г.р.), просмотр кинофильмов с мамой в клубе, рисование. Саше нравилось и бесстрашно раскачиваться, стоя на высоких качелях, переворачиваться «солнышком». Он охотно учил этому и брата Николая (1933 г.р.), но племяннице не разрешал, возможно, недолюбливал девчонок. Затем самостоятельно, «по хозяйски» запирал качели на цепь с большим замком. Далее стали замечать и повышенную обидчивостью: озлобленным мог выгнать младших детей из комнаты или на их глазах во дворе сжечь свои рисунки. Осенью 1939 г. Александра направили в Загорск в интернат для глухонемых детей. Там, якобы, врачи констатировали, что он никогда не сможет заговорить. Мальчик расстроился, у него ещё больше «испортился» характер, стал совсем непослушным и часто обвинял мать в своей болезни. Время шло, и работники Волгостроя, преимущественно заключённые НКВД, в 1941 г. полностью перекрыли реки Волгу и Шексну; наполняя котлован Рыбинского водохранилища, что привело к затоплению значимой части центра России, где проживало более 130 тысяч человек. Вскоре началась Великая Отечественная война. Навряд ли в полном объеме подросток мог отследить столь масштабные события, а лишь их косвенные последствия: школа-интернат закрылась, и Александр вернулся в Ярославль.

Война сильно изменила жизнь прифронтового города. Отца подростка не взяли в действующую армию по причине возраста и хромоты. И семья делила общие для всех тревоги: нехватка топлива и продовольствия, затемнение, напряжённое ожидание вестей с фронта и частые бомбёжки. Ярославль – крупнейший железнодорожный узел севера страны и важный промышленный центр. Особенно интенсивно удары с воздуха фашисты наносили летом 1943 г. – они готовились к большому наступлению в районе Курска и Орла и надеялись парализовать оборонную промышленность. Несмотря на густой заградительный огонь средств ПВО, к Ярославлю прорывались десятки немецких пикетирующих бомбардировщиков, которые кроме железнодорожного моста через Волгу бомбили заводы и жилые кварталы. В дом Лобановых расквартировали  четырёх солдат артиллерийской части ПВО. Один из красноармейцев, заметив интерес Александра к оружию, давал подержать ему оружие, в шутку пообещал ему подарить винтовку. Александр искренне поверил и расстроился, когда не получил оружие. В дальнейшем, уже художник, А.П.Лобанов неоднократно перерисовывает запавшую в детскую душу тему: «1942 Ярославский сложены винтовки в одну груду, пирамиду карабины разные». Он активно просит у матери купить ему ружьё, поясняя жестами, что «не игрушечное», а именно  «железное». В это время и Александру приходиться трудится: пару месяцев в швейной мастерской и совсем недолго – сверловщиком на заводе. Его хвалят за исполнительность, и он активно пытается накопить денег на оружие. Но события в цехе складывались для него достаточно удручающе. Для установления контакта с глухонемым работающие женщины использовали жесты, снабженные значительной долей чуждой для юноши фривольной символики. Целомудренный паренёк воспринимает их внимание исключительно как сексуальную агрессию, и плача убеждает мать, что над ним «бабы смеются» и убедительно показывает на себе места, куда его норовили ущипнуть. Далее он категорически отказывается трудиться. Бытовая неустроенность и скученность, смерть отца и материальные проблемы катализировали семейные конфликты: Александр всё чаще престаёт слушаться мать, а на замечания  реагирует пугающим криком. Зимой 1945 г., возбудившись, он мажет сажей лицо, расцарапывает себя и убегает из дома. Лишь поутру в стогу находят закоченевшего паренька и с трудом вылечивают от двусторонней пневмонии. Далее сладить с подросшим юношей становиться ещё труднее: он не слушается родственников, и в очередной период нервнойвзвинчивости юный бунтарь сжигает документы семьи и облигации.

В 1947 г. отчаявшаяся мать при поддержке своего брата консультирует 23 летнего сына в Ярославской психиатрической клинике. Затем его переводят в загородную психиатрическую больницу «Афонино» – по имени глухой сельской деревушки, в двух – трёх часах езды от Ярославля. Одновременно, когда за Александром закрылись двери психиатрической больницы, над родной Мологой полностью сомкнулись воды Рыбинскогорукотворного моря. Всё окончательно исчезло в морской пучине глубиной более ста метров, и только лишь отдельные главы церквей, выступавшие над водной гладью, какое-то время напоминали о существовавшей на этой территории жизни. Удивительно совпали бесповоротные и невосполнимые трагические события, как для города, так и его жителя. Русская Атлантида исчезла в глубине искусственного моря, и Александр опускается «на дно». Его нехитрое житейское наблюдение: «прошлое – хорошо», усложняется: настоящее –«плохо». А если бы он знал превосходные степени, то непременно добавил бы: «совсем плохо» или «хуже некуда».

Александр тяжело переживал госпитализацию, постоянно просился домой. Первые годы мать ежемесячно навещала в «Афонино» сына: при встречах он горячился, кричал – естественно обвинял её в стационировании и глухонемоте «почему испортили меня?» и требовал немедленной выписки. Мать пугалась, давала скоропалительные обещания забрать домой «когда поправится». В дальнейшем, по совету врачей, дабы не расстраивать пациента, остро переживающего разлуку, стала навещать его значительно реже. Первое десятилетие в стационаре он протестовал: то по неделе застывал во внутриутробной позе (не кататония, а– доступная его пониманию – реакция ухода из жизни!), то становился крайне злобным, агрессивным, возбуждённым: мычал и плевался. Недовольство сопровождалось и столь громким криком, что его слышали и по всей деревне.  Несмотря на небольшой рост, был очень силён, в период возбуждения с ним с трудом справлялись несколько здоровых мужиков, препровождая больного в изолятор. Он ещё длительно не мог приспособиться к больничному режиму и делал отрывочные записи в тетрадках: «еда плохо медпункт плохо Ярославль плохо, градусник плохо». Врачи Владимир Шестаков и Геннадий Сопиловвспоминают, что А. Лобанова никогда в полном объеме не могли обследовать, т.к. он открыто сопротивлялся медицинским манипуляциям: при измерении температуры, давления, даче витаминов (он их просто выплёвывал). При этом больной практически ничем не болел и старался придерживаться здорового образа жизни: не курил, не интересовался алкоголем, а по утрам иногда делал какие-то упражнения, напоминающие зарядку. Фармакотерапии в то время не было, как и электросудорожной терапии, поэтому за все годы нахождения в «Афонино» Александр не получал психотропных препаратов.

Проследить в развитии творчество А.Лобанова – задача нелегкая: диалоги невозможны из-за глухонемоты, нередко на тыльной стороне листа с давно сделанным рисунком (вероятно, из экономии), помещал свежий, неоднократно возвращался к полюбившимся сюжетам, воспроизводя их в последующем, работы художник не датировал и даже подписывал произведение давно прошедшим временем, не точно осознавая смену жизненных ситуаций. Однако проведенное первое клинико-искусствоведческое исследование творческого наследия Лобанова (В. Гаврилов, И. Ивенская, 2001) позволяют лишь приблизительно увязать его творчество и «психиатрический опыт» с прошедшими десятилетиями и выделить несколько этапов.

«Протестный» период творчества, скорее всего, приходится на конец 50-х, начало 60-х годов. А. Лобанов с трудом подчинялся укладу больницы, не желал свыкаться с ограничением свободы, он робко и неуверенно увлёкся спонтанным рисованием, приносившим успокоение. Рисунки художник складывал в чемодан и редко кому показывал. Исподволь его привлекали к хозяйственным работам. Сначала он выполнял функции водовоза и привозил в баках воду из реки Пахмы, брали и на лесозаготовки. И в период отдыха он выражал недовольство: на поваленном дереве высекал буквенные засечки: «врачи – плохо».

За свою работу Александр скапливает (а не тратит на курение, как другие) небольшие деньги, откладывая их на покупку вожделенного ружья, возможно и собственного дома. При редких встречах с матерью, мотивировавшей отказ забрать его домой проблемой перенаселенности и скученности (в 1962 г. семье Лобановых из 5 человек предоставили лишь однокомнатную квартиру), Александр демонстративно рвал свои деньги: «в 1961 г. – 18 рублей, в 1962 г . – 120 рублей, в 1963 г. – 9 рублей», педантично фиксируя и оценивая эти акции записями: «порвал нежалка». В 1964 году после смерти матери родственники не посещают больного, искренне предполагая, что Александр уже помер. Но и в одиночестве он продолжает ритуал уничтожения, символически прерывая и связь со своими грёзами: «в 1963 – 40 рублей, в 1967 году – 645, затем ещё 36 рублей (большие по тем временам деньги!)порвал нежалка а зачем». Фрагменты денег далее смываются в туалет. Вплоть до 1972 года, спонтанно он обострённо переживает своё одиночество, испытывает суицидальную настроенность. 48- летний больничный поселенец оставляет проникновенно пронзительную стенограмму собственной катастрофы: «я покойник хорошо».

Однако параллельно Александр начинает активно собирать и складывать в свой чемоданчик под кроватью вырезки из газет и журналов (таких, как: «Охота и охотничье хозяйство», «Огонёк», «Смена»), листки отрывных календарей, открытки, объединенные единой тематикой охотничьего или военно-исторического сюжета. Картинки Александр копировал вместе с сопровождающими их текстами, делая многочисленные ошибки. Продолжая попытки зарисовок в тетрадях – появляются одиноко расположенные модели оружия, или наоборот – объекты, ощетинившиеся оружейными стволами и штыками, кое-где приукрашенные веточками с листвой и собственным именем, сопровождаются подбадривающимися подписями – «рисование отлично». Рисунки не подписывались, но далее стало привноситься в третьем лице и собственное имя: «А. Лобанов рисованье писать хорошо», «немой рисует хорошо», «Саша Л. стреляет, спит сны охотник». В руки персонажей автор вкладывал стреляющие ружья. Вероятно, подобные сюжеты, полные наивной подражательности неопытного в искусстве человека, ассоциировались им с собственным несчастием – необходимостью изоляции в больнице. Его герои, как правило, обязательно представлялись в головных уборах – шляпах, кепках, фуражках. В «протестный» период из-под рук художника вышло много охотничьих и военных сцен, ситуаций «несчастного случая» при нарушениях обращения с оружием.

Несмотря на то, что эпизоды отчаянья и депрессии еще беспокоят Александра, он свыкается с бесперспективностью изменения судьбы. В череде серых однообразных будней встречаются и позитивные изменения: в «Афонино» в 1964 году устраивается водителем больничной машины Геннадий Герасимов, который в дальнейшем станет его другом и сподвижником креативных фантазий. Нехитрый мир Лобанова несколько раздвигается: он посещает дом Геннадия, внимательно рассматривает его охотничьи ружья и по хозяйственным делам дважды в неделю с другом ездит в Ярославль за продуктами… Он начинает рисовать уже на альбомных листах, экспериментирует с коллажной техникой, начинает фотографироваться. Он уже не уничтожает заработанные деньги, а тратит их покупку сувениров, краски, бумаги, карандашей, циркулей… Он начинает внимательно следить за своей внешностью  (в то время больницы хорошо снабжали одеждой и он имел возможность выбрать для себя что-то поприличнее). Всегда аккуратно застёгнутый на все пуговицы, в разнообразных по фасону кепках, он «осваивает» и галстуки с заколками, и модное кашне, и ремни с красивыми пряжками… Свою одежду он держит в исключительной чистоте и порядке, как и приборы для бритья, с помощью которых он всегда безукоризненно «до синевы» выбрит. Молодой человек с удовольствием украшал пиджаки значками спортивной и военной тематики. А на левом лацкане пиджака, демонстративно и выше других «знаков отличия», прикрепляется большой брелок или зажигалка в виде старинного пистолета с щёлкающим курком. Иногда, под хорошее настроение, он разрешает больным или персоналу тоже щёлкнуть, жестами и мимикой уточняя: «хорошо стреляет» (поднимая большой палец кверху). Когда вместо изношенного пиджака ему презентуют новый – он аккуратно переносит все свои украшения. На отделении постоянно находился телевизор и больные вместе с персоналом регулярно смотрели передачи. На створке деревянного ящика, в котором находился телевизор, висит программа передач на неделю, которую Лобанов внимательно «изучает». По выходным в деревенском клубе приезжий киномеханик демонстрирует кинофильмы, в том числе и для больных. А. Лобанов всегда с интересом смотрел художественные фильмы, его особенно увлекали ленты с военной тематикой и быстро развивающимся сюжетом (например, «Чапаев» и «Мы изКронштадта» – о революционных подвигах). При просмотрах он садился максимально близко к экрану, но несколько в стороне от других. Лицо его становилось сосредоточенным и увлечённым, поблескивали широко раскрытые глаза, приоткрывался рот. Возможно, в эти периоды он переживал «видения» детства, когда он просматривал эти же фильмы с мамой. В отдельной записной книжке в больнице он записывал названия ранее просмотренных кинолент (около 30) и иллюстрировал их небольшими пиктограммами.

В переходный период от протеста к созиданию, от инфантильности к возмужанию, от дрейфа физиологического существования к более активной творческой самореализации, где-то в 70-х годах, происходит ещё одно наиважнейшее событие – художник влюбляется. По воспоминаниям В. Шестакова, одна из местных женщин, работающая в столовой больницы, по доброму и тепло относилась к А. Лобанову: жалела его, угощая его добавками из столовой и даже домашним вареньем. Её благосклонность и сочувствие скорее носило оттенок «сожаления» – жалости, нежели  влюблённости. Но Лобанов не различает этих нюансов и вскоре на ватмане живописует на необозримом поле цветов и ягодных растений свою возлюбленную с красивым кокошником немыслимого размера (головной убор для него всегда признак значимости), с бантами, воротничком с бусами, а в руках у неё – егосамоусовершенствованная двустволка.  Черты лица женщины воплощают и собирательный образ матери, напоминают и мимику самого художника. Рисунок полон интимного тепла и не подписывается автором. Но роман не получил развития, и автор, несомненно, пережил угасание зарождавшихся чувств.

Больные его большой палаты, где размещалось 16 человек, несомненно, осознавали, что рядом с ними «настоящий» художник. Один из них просил нарисовать «голую бабу», жестами показывая большие размеры бюста, но целомудренный А. Лобанов, естественно, отказался. В больнице не припомнят каких–либо ссор или конфликтов с его участием. Он никогда не плутовал, чётко разделяя плохое и хорошее, доброе и злое, честное и нечестное. Медицинский персонал прежде всего уважал его за честность: некоторые пациенты стремились «прикарманить» – украсть хлеб при перевозке продуктов из магазина в больничную кухню, но сам Александр никогда не занимался данным «промыслом» и активно высказывал недовольство – сердито покачивая головой, когда видел как прикарманивают другие. К слову сказать, с больными он общался крайне мало. Не умея разговаривать, он всё же активно пытался использовать функции звукопроизношения. Так возвращаясь в своё отделение, он никогда не использовал дверной звонок, не стучал в дверь – а уже с улицы гортанно и пронзительно завывал: «ууу…» и все стремились побыстрееоткрыть дверь.

Многочисленные портреты И. Сталина, реже В. Ленина – особая тема творчества. Изображая их, художник как бы отказывался от  «Я» – идеала, заменяя его массовым, воплощённым в вожде. Возможно, «Отца народов» он воспринимал обобщённым образом заступника.

Параллельно Советская Россия, утверждая свои идеалы, воспевала военный патриотизм, в том числе в визуальных образах – фильмах, картинах, плакатах наглядной агитации, демонстрациях и т.д. Глухой и немой человек искренне и глубоко усваивал эту единственно доступную ему сторону жизни. Однако его интересовала не сама патриотическая идея, а только материальные предметы, нередко сопутствующие при утверждении этих идей – разного рода огнестрельное оружие. Более того, в его сознании мужчина и оружие оказались неразделимы. Поэтому руководители страны Советов, никогда не изображавшиесясоцреализмом с оружием в руках, в его творчестве всегда оказывались вооруженными. Нет данных, как он отреагировал на смерть Сталина в 1953 году – тогда все искренне плакали, были растеряны, Лишь в дальнейшем он вернулся к значимой и однозначно конкретно понимаемой им теме «Отца…».

Наибольшими поклонниками его таланта были, прежде всего, жители деревни, являвшиеся работниками больницы. Например, Александр укрепил свои картинки внутри автофургона Геннадия, а в больничном гараже самостоятельно оформил свою первую выставку: около двух десятков рисунков, предварительно наклеенных на картон и аккуратно закрытых целлофаном и по краям прибитых гвоздями к стенкам гаража. Временами он охотно дарит свои работы, однако выборочно, не всем. Он выделяет «хорошие» и плохие (которые ему не нравились) рисунки, но показывает и дарит только удачные работы и только хорошим, по его понятиям, людям.

Со временем в его творчестве ружья перестают стрелять и, хотя «зло» ещё появлялось (мирных жителей уносили громадные орлы, нападали дикие кабаны), оно уже не требовало прежней, столь  же агрессивной ответной реакции. В 70-е годы драматическое восприятие действительности уступает место важной теме «взросления» автора, поискам и становлению «Я»-идеала в сторону уверенного и даже героизированного образа. Приобретя внутренние силы для самореализации, в расцвете лет Лобанов с усердием творил собственный ИНОЙ мир, в котором не оставил места страхам, обиде, сомнению. Теперь, наряду с портретами вождей, окружёнными пышным орнаментом из знаков советской символики, а также винтовок, пистолетов, лавровых ветвей, он приступил к многочисленным собственным парадным изображениям (естественно, в костюме, галстуке, кепке), скопированным, преимущественно, с одной фотографии. Не случайно репрезентативные автопортреты композиционно и украшениями напоминают сталинские. А образы его героев-охотников также приобретают автопортретные черты, иллюстрируя, что мироощущение преследуемого меняется на мироощущение вооружённого защитника, т.е. положительного героя. Собственное  самоутверждение художника, подавленное в силу его умственных и физических недостатков, выплескивалось в желании изображать себя с оружием, символизирующим его мужское достоинство и являющимся символом «отпугивания». Эти строгие автопортреты с двуствольной винтовкой в руках обрамлены разного типа узорными рамками, и, опять же, бесчисленным огнестрельным оружием и сопровождены неоднократно повторённой чеканной подписью. Для глухонемого, лишённого привычного вербального общения, повторение своего имени – способ утвердить себя, «поговорить» о себе.

В 80-х годах А. Лобанов по-прежнему населял свой мир егерями и охотниками, в ещё более диковинных головных уборах, известными полководцами (А. Суворов, А. Кутузов, В. Чапаев) и нередко располагая рядом автопортреты. Он не изменил главному пристрастию – ружьям, винтовкам, пистолетам, револьверам, которые уже не только не стреляли, не угрожали, но и не направлялись в определённую цель или на зрителя. К концу десятилетия техника рисунков разнообразилась: теперь для раскраски художник применял одновременно акварель, цветной карандаш, фломастер, шариковую ручку. Иногда мастер выдавливал пасту из стержней на импровизированную палитру и рисовал заточенными спичками или кистью на бумаге.

80-е годы – «золотой век» творчества А. Лобанова. К этому времени завершён поиск «Я» и «своей Миссии», окончательно утверждены ценности и приоритеты. Нет сомнений, что душевноИНОЙ человек не только  принял собственное имя, «зауважал себя» уменьем рисовать, и нашёл роль в жизни, пусть и ограниченной стенами больницы. Развивающаяся личность А. Лобанова (скорее всего, благодаря неустанному рисованию, а значит, необходимостью наблюдений и «философического» осмысления) становитсясамодостаточной и довольно общественной.

Известно, стремление к красоте и её сотворение обладают мощной адаптационной функцией. Создавая свою автономную страну с её  гербами, рамками-границами, героями, художник-аутсайдер интуитивно использовал народные представления о прекрасном: симметрию, узорочность, рекуррентность, многокрасочность. Советская символика, щедро разбросанная в произведениях, свидетельствует об основательной социализации аутсайдера, бессознательно тяготеющего, но в полной мере не осознающего принадлежность кбезусловно одобряемым стереотипам. Многочисленные комбинации «наших» предметов, подсмотренные в журналах, книжках и своём быту, разукрашенные невероятными способами и причудливо соединённые друг с другом, дополняются повторяемыми ясными, чёткими, иногда узорными буквами. Фантазия автора не знает пределов: из-под рук выходяттрансформеры-«нелепицы» вроде скрещивания винтовок с топором, ножницами, якорем, пилой, птицы-ножницы, ножницы-кинжалы, симбиоз чайников с керосиновыми лампами…

В это же время художник, выезжая с Геннадием в Ярославль за продуктами,  заказал себе несколько фотографий в фас, в профиль, в три четверти и творил на их основе уже более достоверные автопортреты. Он с упоением фотографировался и с муляжным оружием в руках. На полученные снимки он накладывал разрисованные «военным арсеналом» рамки с подписями и нёс изделие на пересъемку, получая необычные коллажные композиции. Вскоре мастер придумал новые – постановочные фотографии, выступив в них художником-оформителем, сценаристом и, одновременно, актёром. Для этого он изготавливал из картона декорации, оформляя их своими рисунками, приносил в фотоателье, устанавливал, устраивался среди них и просил снимать.

Многие работы «созидающих» 80-х на первый взгляд кажутся парадоксальными. Но мало-помалу понимаешь, что их простая логика убедительно демонстрирует не столько «болезненность мышления», сколько детскость души с представлением – «как чувствую, так и рисую». Этот тезис подтверждают удивительные лобановские гербы, сочинённые из элементов разных времён: крылья царского двуглавого орла, но с лошадиными головами (мирные, неопасные животные) соединяются с советскими звёздами, серпами и молотами, лавровыми венками, красными знамёнами, «глобусами» с очертаниями, напоминающими материки. Этот синтез непременно охраняют руки с пистолетами.

Данная сюжетная линия приоткрыла внутренние душевные и личностные изменения – художник больше не боится внешнего мира, он взял из него важные для себя атрибуты, и перешёл к их «показу», исключив всякую повествовательность. Иногда исчезают рамки вокруг изображений: значит, мир для него превратился в более открытый и понятный, и уже не требует предельной защищённости.

Огнестрельное оружие для А. Лобанова оказалось истинной сверхценностью – он с чертёжной тщательностью вырисовывал его, уделяя основное внимание затворам, сначала курковым, потом – винтовочным, сочиняя собственные модификации. Повторённое в разных вариациях, оружие присутствует в каждом листе (за редким исключением), его держат в руках персонажи, или оно само является главным предметом показа, особенно модификации ружей, в основном, «трёхлинеек»-винтовок С. Мосина образца 1891г. с «изобретённым» А. Лобановым сдвоенным затвором. Трудолюбивая разработка и усовершенствование затвора вызывает ассоциацию с неутомимостью Михаила Калашникова, современника А. Лобанова, разработавшего более 100 образцов автоматического оружия. Ярославский же оружейник неутомимо, порой забавно, «проектировал» бесчисленные модели многоствольного. Но только затвор стал для него предметом любования, украшения, фетишем, идолом, конкретной реальностью, материальной как сама жизнь, надёжным и безотказным символом чудо-техники, компенсирующим ограниченные возможности автора.

По-видимому, А. Лобанов пришёл к выводу, что достиг завершённости в «проектировании» сдвоенных винтовочных затворов и решил их увековечить. Появились изображения этого предмета в виде «памятников» – символов, богато орнаментированных и исполненных с большой техничностью. Он показывает, что художник относится к своему «детищу» с трепетной любовью и создал, как ему кажется,  «само совершенство». Иногда мастер тяготеет к монументальности. В изображениях появляются новые элементы – картуши, подобия стел, напоминающих ритуальную эстетику надгробий. Именно в них он начал помещать затворы, не заслоняя последние никакими узорами. Более того, по сторонам подобных «памятников» рисовал  часовых – военных с винтовками.

В 1997 г. в Городском выставочном зале Ярославля открылась первая выставка арт-проекта «ИНЫЕ».

Экскурсия по залам выставки (на переднем плане Гаврилов В.В., 1997 г). На фотографии видны работы А.П. Лобанова, размещенные в экспозиЭкскурсия по залам выствкмции.

 

Красочные рисунки А. Лобанова часто приковывали внимание многочисленных зрителей. В это же время больница «Афонино» переживала страшный голод, трудно представить, но от голода умирали пациенты. Выставка привлекла внимание журналистов (в том числе и международного уровня), что позволило разрешить кризисную ситуацию. Несмотря на лишения и свой почтенный возраст – 73 года – А. Лобанов выжил. Крепкое здоровье позволяло ему и до последнего времени не пользоваться очками. Он лишь тяжело переболел пневмонией и с большой неохотой согласился на назначенное лечение: инъекции и таблетки. Отметив облегчение сразу же после первых манипуляций, дальнейшее лечение он принимал более охотно. Да и в  целом он стал значительно мягче и обрёл новых друзей: его стали навещать поклонники его творчества, фотографировали и снимали его на видео.Перебирая в своих руках фотографии, газетные репортажи о выставках, буклеты коллекции «ИНЫЕ», Лобанов, казалось, осознавал, что «где-то там» его выставляют и одобрительно похмыкивал. При встречах он охотно принимал и современные журналы, посвященные военному и охотничьему оружию. Летом 1998 г. после одного из многочисленных телерепортажей об очередной выставке проекта ИНЫЕ, его племянники сразу же связались с нами и навестили художника в «Афонино». И при этих встречах его сдержанное,маломимичное лицо тоже оживлялось и казалось, что он радуется встречам. Теперь он имел хорошую альбомную бумагу, фломастеры, краски – и был рад вниманию к своей персоне. От предложения администрации больницы перейти в более маленькую и уютную палату художник отказался.

Несомненно, значимым событием явилась и первая персональная выставка «Аутсайдер», приуроченная к 75-летию художника, проводимая в 1999 г. в Ярославском художественном музее. Художник, при большущем скоплении корреспондентов и зрителей, держался неожиданно спокойно и с достоинством. Там он встретился с братом Николаем (которого узнал и показал рукой, каким он был маленьким в детстве и далее – как он его качал). На вернисаже он жестами вновь просил подарить ему ружьё, «не игрушечное, а настоящее», «не курковое, а затворное». Здесь же А. Лобанову торжественно вручили первый в его жизни паспорт, который он тут же спрятал и по возвращении в больницу с удовлетворением поглаживал область сердца – как раз то место, где во внутреннем кармане пиджака лежал новенький паспорт. Паспортизация позволила оформить художнику пенсию, и под конец жизни разнообразить его питание… Дожив до начала XXI века, он стал рисовать значительно реже и перешёл на более маленькие листы. Как и вначале своего творчества, он разрисовывал и раскрашивал оружие в журналах или под понравившимся ему ружьём-пистолетом подписывал ФИО. Он всё ещё не осознает свою известность и только иной раз неулыбчивое лицо загадочного фантаста освещается изнутри: он по-своему доволен вниманием… По-прежнему, он любил ходить в головных уборах; до последнего времени оставался верен военному стилю – предпочитая воинскую пилотку и фуражку ранее подаренным кепкам. Часто и свои брюки он заправлял в высокие носки, видимо имитируя сапоги военных. На ночь свой головной убор он вешал под кроватью на проволочный крючок. Нередко он спал лёжа на спине, зажимал между коленок небольшую палочку, упиравшуюся в натянутую простынь, предварительно привязанную к кровати за углы и создающую некую декорацию военной палатки. Иногда он спал и одетым, а «по военной тревоге» наверняка быстрее всех мог бы «стать в строй». Но потихоньку, как свеча, угасал этот удивительный Дон Кихот, рождённый в СССР.

Как маленький мальчик с восторгом играет пистолетиками и воображает себя героем, так и выдумщик Лобанов, не ставший взрослым, всю жизнь провёл в вымышленном мире невсамделишного оружия. И в этом инобытие невысокий, одинокий, глухонемой, «маленький» человек нашёл единственный способ существования и «покорения» действительности среди винтовок и пистолетов, нарисованных с несокрушимой правдой и возведённых на пьедестал. Художник играет в свои военные атрибуты и не подозревает, что стал удивительнейшим мастером «соцсюрреализма», аналогичного которому в нашей культуре трудно найти.

22 апреля 2003 года (в день рождения В.Ленина – которого он также неоднократно рисовал) творец умер. 31 августа 2004 г. в день его 80-летия на могиле художника, расположенной на почётной месте Западного кладбища в Чурилково под Ярославлем, установлен памятник работы известных дизайнеров Елены и Михаила Макаровых. При обсуждении макета они «обезоружили» сказочника «соцсюрреализма», создавшего необыкновенную приватную «страну чудес», в которой он и прописал себя… Рядом с портретом изобразили лишь трёх летящих гусей и в качестве эпитафии – цитату, найденную в одной из его работ: «ночь сны крылья» и подпись «Я рисование», указывающую на его призвание.

Изучая творчество ИНАКО-мыслящего художника, осознаёшь, что многое ещё ускользает от понимания. Узнаем ли мы, что творилось под «крышей» его дома? Уверены, что изучение творчества художника-аутсайдера продолжится – произведения мастера интригуют, их хочется вновь и вновь внимательно рассматривать.

И если бы сегодня Александр Павлович смог представить, какое удивительное будущее может у него сложиться, возможно, он бы выучил и новую фразу – «впереди тоже хорошо».

 

Ссылка для цитирования

Гаврилов В.В. "Давно - хорошо..." (история жизни художника - диалог психопатологии и творчества). [Электронный ресурс] // Прикладная психология и психоанализ: электрон. науч. журн. 2008. N 1-2. URL: http:// ppip.idnk.ru (дата обращения: чч.мм.гггг).

Все элементы описания необходимы и соответствуют ГОСТ Р 7.0.5-2008 "Библиографическая ссылка" (введен в действие 01.01.2009). Дата обращения [в формате число-месяц-год = чч.мм.гггг] – дата, когда вы обращались к документу и он был доступен.

ИСТОРИЯ ПСИХОЛОГИИ

Урываев В.А. (Ставрополь)

Размышляя над не переизданной страницей А.Ф. Лазурского

Аннотация. В публикации с различных сторон анализируется подход к классификации личностей русского психолога А.Ф. Лазурского (1874-1917 г.г.). Акцент делается на целостном характере концепции личностной типологии, сумевшей включить в себя самые различные аспекты характеристик личности и во многом опередившей свое время.

Ключевые слова: теория личности, А.Ф. Лазурский, классификация личностей, уровни личности, системоообразующий фактор личности, извращенные личности, «священный огонь», памятник психологической мысли.

«РАЗМЫШЛЯЯ НАД НЕ ПЕРЕИЗДАННОЙ СТРАНИЦЕЙ ЛАЗУРСКОГО»

 

 

Урываев В.А. (Ставрополь)

Ссылка для цитирования размещена в конце публикации.

 

Институтом Психологии РАН успешно издается серия «Памятники психологической мысли». В научный оборот возвращаются монографии по психологии, которые можно смело назвать шедеврами. Список опубликованных авторов (В.М. Бехтерев, К.Г. Юнг, Б.Г. Ананьев, А.Ф. Лазурский, С.Л. Рубинштейн и др.) свидетельствует о предельно высокой планке, поставленной редакционным коллективом серии.

Монография А.Ф. Лазурского (1874-1917) «Классификация личностей» переиздана [2, С. 5-222] в одном и томов «Памятников психологической мысли» по тексту первой ее публикации (1921 года), однако, текст монографии и после этого дописывался (дорабатывался) учениками и последователями А.Ф. Лазурского (М.Я. Басовым и В.Н. Мясищевым). Мы опираемся на третье издание книги (как значится на обложке «переработанное»). По нашему убеждению, отдельную научную ценность представляет воспроизведенная в данной статье страница, завершающая издание 1924 года [3, С. 290].

На данной странице помещена таблица, которая называется «Общая схема классификации». Эта страница последняя в монографии, и, с одной стороны, она уже ничего не добавляет к тексту, лишь схематично обобщает изложенное, однако, с другой стороны, одномоментное представление всех линий анализа личности в одном рисунке позволяет, по нашему мнению, отчетливей представить замысел автора.

В одной из наших более ранних публикаций [7] мы уже поднимали данный вопрос в развернутом виде (к этой публикации мы отсылаем заинтересованного читателя), в настоящей статье мы дадим краткую характеристику концепции личности А.Ф. Лазурского, какой она представляется, при анализе не переизданной таблицы.

1. Деление по уровням

Первое, что бросается в глаза – это «уровневый» подход в классификации личностей. Что это? «Непоследовательность» или гениальное откровение мыслителя? Мы считаем, что – второе. Изучение современных достижений в сфере психологии личности демонстрирует бессилие психологов создать всеобъемлющую теорию личности.

Мы трактуем введение уровневого подхода А.Ф. Лазурским как своего рода принципиальный отказ от поиска универсальной теории личности и «привязка» теории личности к определенным ресурсам личностного развития. Мы убеждены, что наглядно отображенная в таблице смена основания для классификации личностей (вызываемая, в свою очередь повышением психического уровня) дает нам в руки заветный ключ к созданию достаточно полного описания основных типов личности.

- на «низшем» уровне нам представлена типология личностей, знакомая по курсам психиатрии и по исследованиям темперамента;

- на «среднем» уровне типология отчетливо «социально-психологична»;

- на «высшем» уровне – в основе классификации лежат уже «несравненно более чем социально-психологические», а именно – общечеловеческие задачи, задачи развития общества (религия, политика, промышленное производство, наука, искусство и т.п.).

2. Проблема системообразующего фактора

Вчитываясь в тексты А.Ф. Лазурского, мы можем убедиться и в том, что «этажи» классификации не просто «приложены» друг к другу – они прочно сцементированы фактором, который сам психолог в своей монографии называет «священный огонь».

Ставя вопрос об особо важном факторе оценки личности, А.Ф. Лазурский подчеркивает важность видеть при определении личности «большую или меньшую ТЕНДЕНЦИЮ К ПОВЫШЕНИЮ ПСИХИЧЕСКОГО УРОВНЯ (выделено А.Л.), большее или меньшее стремление к совершенствованию. Если ни один человек не может дать в своих психических проявлениях больше того, что в него вложено от природы (прирожденные особенности нервно-психической организации), то зато имеющиеся от природы духовные силы могут или остаться неразвитыми, в зачаточном состоянии, или, наоборот, развернутьсяad maximum как в количественном, так и в качественном отношении. И ЭТОТ ИМЕННО «СВЯЩЕННЫЙ ОГОНЬ» (выделено В.У.), это стремление к возможно более полному и всестороннему развитию и проявлению своих духовных сил мы считаем одинаково ценным, будет ли оно проявляться в яркой и разнообразной психике богато одаренного человека, или же в бедной примитивной душе индивидуума, принадлежащего к низшему психическому уровню» [3, С. 65].

В теме «священного огня» мы можем увидеть и отблески проблемы «воли» (этот психический процесс в наибольшей мере, по нашему убеждению, подходит к научно-психологической квалификации «системообразующего» фактора в концепции А.Ф. Лазурского), и проблему «самоактуализации», в последствии развернутую А. Маслоу, и присущее отечественной культуре обостренное чувство нравственности как основы подлинного жизненного успеха (через тему «служения»).

3. Качественные изменения  при смене уровня

Повышение психического уровня, как мы видим, анализируя тексты и таблицу, приводит к изменению стратегии поведения личности в обществе:

- на «низшем» уровне – «подчинение» требованиям среды;

- на «среднем» уровне – «взаимодействие со средой», адаптация к социальной среде в широком смысле этого слова (подчеркнем – и это отчетливо видно в таблице – классификация личностей ЭТОГО уровня наиболее развернута, что, собственно, и должно быть);

- на «высшем» уровне – активные действия, направленные на изменение среды.

Созидательная активность личности высшего уровня остается в духовной и материальной истории общества, однако чтобы осуществить задуманное, требуется колоссальное напряжение сил и полная самоотдача.

4. Классификация «извращенных» личностей

Отдельный научный интерес представляет поднятая А.Ф. Лазурским  проблема «извращенных» личностей. Вот что пишет сам ученый [3, С. 280-281]. «Возникает естественно проблема разделения понятий и признаков  невроза  и  извращения. Не входя в специальное обсуждение этого вопроса, отметим тот факт, что, ес­ли то и другое в биологической перспективе является известной формой приспособления и уравновешения, то в неврозе и психозе, в согласии с воззрениями новейшего времени, усматривается отказ от внешней реальности (бегство в болезнь – Freud, аутизм – Bleuler), пренебрежение к ее требо­ваниям, а также поиски равновесия в сфере субъективных переживаний и субъективной реальности; в извращении же контакт с внешней средой сох­раняется в приспособлении к ней,  личность руководится логикой реальнос­ти, только способ и направление приспособления обычно имеет в этом слу­чае характер антисоциальный».

На каждом из «уровней» личности – своя типология извращений.

Три эффекта подчеркивает А.Ф. Лазурский в вопросе об извращенных личностях. Во-первых, «... извращение, идя далеко вглубь, расщепляет личность, уничтожаеткоординированность ее проявлений, влечет за собой оскудение». Во-вторых, «... на высшем уровне извращение сказывается уже тогда, когда, не отразившись на формальной структуре личности, оно коснется ди­намики соотношений ее со средою,  направления и способов ее деятельнос­ти». В-третьих, «Извращение эгоцентрирует личность. Высший тип харак­теризуется направленностью на сверхличные цели,  что справедливо отмечает Лосский». (При извращении же – вплоть до идей сверхценной личности).

И еще, существенный для обсуждения момент: «Знание в своем ос­новном комплексе чуждо извращению, так как не содержит источников конфликта со средой, но вместе с тем не содержит активных элементов, смягчающих  влияние неблагоприятных,  угрожающих извращением фактов; слабые места личности в добавочных комплексах здесь становятся источни­ком искажения личности. Примером может служить Бэкон».

А.Ф. Лазурский не дает простого ответа на вопрос об извращенных личностях, он рассматривает целый ряд причин, направляющих формирование личности в это русло. Вместе с тем мы считаем принципиально важным еще раз привлечь внимание не только к проблемам воспитания подрастающего поколения (включая высокоодаренных по тестам IQ), но и возвращение в психологию проблемы «страстей», «порока», «извращения», – достаточно широко рассматривавшихся в отечественной психологии еще XIX века и небезынтересных для современного профессионального психолога.

В частности, эта тема по-прежнему актуальна для практики судебно-психологической экспертизы (здесь нам важно увидеть представленные в таблице РАЗЛИЧНЫЕ варианты извращенных личностей).

Таким образом, анализ таблицы, завершающей последнюю работу А.Ф. Лазурского, открывает возможности нового, более глубокого прочтения текста монографии и выводит автора в ряд крупнейших на сегодняшний день авторитетов в исследовании личности [1, 4, 5].

 

Литература:

1. Аверин В.А. Психология личности. Учебное пособие. 2-е. изд.-е. – СПб., 2002

2. Лазурский А.Ф. Избранные труды по психологии / Ин-т психологии. – М.: Наука, 1997 – (Серия «Памятники психологической мысли»)

3. Лазурский А.Ф. Классификация личностей. Изд-е 3-е перераб. / Под ред. М.Я. Басова и В.Н. Мясищева. – Л.: ГИЗ, 1924 (обл. 1925)

4. Левченко Е.В. История и теория психологии отношений – СПб., 2003

5. Леонтьев Д.А. Теория личности А.Ф. Лазурского: от наклонностей к отношениям // Методология и история психологии, Том 3, Вып. 4, 2008, С. 7-20

6. Урываев В.А. «Классификация личностей» А.Ф. Лазурского – теория личности, опередившая время // Психология: Современные направления междисциплинарных исследований: Мат. научн. конф.– М., ИПРАН, 2003, С. 478-487

 

Ссылка для цитирования

Урываев В.А. Размышляя над не переизданной страницей А.Ф. Лазурского. [Электронный ресурс] // Прикладная психология и психоанализ: электрон. науч. журн. 2008. N 1-2. URL: http://ppip.idnk.ru (дата обращения: чч.мм.гггг).

Все элементы описания необходимы и соответствуют ГОСТ Р 7.0.5-2008 "Библиографическая ссылка" (введен в действие 01.01.2009). Дата обращения [в формате число-месяц-год = чч.мм.гггг] – дата, когда вы обращались к документу и он был доступен.

Лазурский А.Ф

Деление по психическим уровням

Аннотация. В предложенном фрагменте монографии классиком отечественной психологии  А.Ф. Лазурским (1874-1917) обосновывается необходимость выделения понятия «уровень личности» и кратко формулируются критерии оценки личности при ее отнесении к тому или иному уровню.

Ключевые слова: личность, фонд психической энергии, уровень личности, программа изучения личности, извращенные личности, сознательность, идейность личности, «священный огонь», развитие личности, работоспособность.

ДЕЛЕНИЕ ПО ПСИХИЧЕСКИМ УРОВНЯМ

 

 

Лазурский А.Ф. (1874-1917)

(фрагмент из монографии «Классификация личностей»

– Изд-е 3-е переработанное – Л., 1924, С. 55-61, 64-65)

 

Для современной науки о личности принципиальное значение имеет введенное А.Ф. Лазурским понятие «уровень личности» (см. публикацию В.А. Урываева в данном выпуске журнала). Чтобы отчетливо представить позицию автора, мы приводим фрагмент его монографии, которую закончили после смерти автора его ученики – М.Я. Басов и В.Н. Мясищев (комментарий, подготовка материала к публикации и выделения в тексте – В.А. Урываев).

 

«Общий потенциальный запас нервно-психической энергии каждого отдельного человека обнаруживается, как мы сейчас увидим, целым рядом сложных и разнообразных признаков и определение его не может быть таким простым и схематичным, как это представляет себе Spearmen. Тем не менее, заслуга этого последнего состоит в том, что самая проблема существования «общего фонда психической энергии», вместе с количественными колебаниями этого фонда у разных индивидуумов, выдвинута им с большой рельефностью.

Если, таким образом, повышение психического уровня имеет в своей основе увеличение общего запаса нервно-психической энергии (связанное, по всей вероятности, также с усиленным развитием и морфологическим совершенствованием коры головного мозга), то внешние проявления различных уровней отличаются друг от друга уже не только в количественном, но и в качественном отношении. Здесь мы имеем один из ярких случаев такого превращения количества в качество (resp. количественных различий в качественные), с которым нередко приходится встречаться в самых различных областях человеческого знания. Только благодаря этому обстоятельству и является возможность ввести в классификацию личностей деление их по психическому уровню, так как одни только количественные разницы не могли бы служить достаточным критерием классификации. Ввиду этого необходимо рассмотреть подробнее признаки, характеризующие собой повышение психического уровня.

На первом плане здесь следует поставить большее или меньшее богатство личности, общее количество психической продукции, проявляющееся вовне обилием, разнообразием и сложностью (или, наоборот, бедностью, однообразием и примитивностью) отдельных психических проявлений. Сюда относится, например, то, что мы с С.Л. Франком в своей программе называем «объемом интереса» или широтой области, на которую он распространяется. Здесь, кроме количества объектов или явлений, привлекающих интерес и возбуждающих деятельность данного человека, важно также отметить «количество сторон объекта, на которые распространяется интерес в каждом данном случае. Каждый сложный объект или явление имеет ряд сторон, и интерес человека может охватывать их все или же сосредотачиваться только на некоторых из них. Так, например, по отношению к знанию и науке человек может быть узким специалистом, всецело погруженным в свою специальность или, наоборот, энциклопедистом, интересующимся самыми разнообразными отраслями знаний» (см. «Программа изучения личности в ее отношениях к среде»).

Не менее важное значение имеет также «уровень развития илидифференцированности интереса». Сюда относится, прежде всего, «обилие в нем оттенков: например, религиозное сознание может быть смутным, бедным по содержанию, или развитым в целую религиозную систему с ответами на многие вопросы; так же может различаться чувство любви, дружбы и т. п.». В связи с дифференцированностью стоит часто и «степень утонченности» интереса, где для удовлетворения его требуется особый, специфический возбудитель: «любитель» чего-нибудь имеет обыкновенно пристрастие  к отдельным, исключительным видам объектов, например, гастроном – к изысканным блюдам, винам; любитель умственных занятий – к тонкости логической мысли и т.п.

Вторым существенным признаком повышения психического уровня являются сила,интенсивность отдельных психических проявлений. Если мы сравним какого-нибудь плохонького музыканта-любителя с выдающимся композитором или виртуозом- исполнителем, то увидим, что у последних в большинстве случаев и слух тоньше, и музыкальная память значительно более развита, и чувства, вызываемые звуковыми сочетаниями, гораздо ярче и интенсивнее и т.п. Эта более значительная степень развития отдельных способностей ведет к тому, что и проявления и продукты деятельности таких людей ярко выделяются среди других, аналогичных им, но более слабых обнаружений, свойственных окружающим индивидуумам.

Само собою разумеется, что, пользуясь яркостью и силой психических проявлений в качестве критерия, определяющего принадлежность человека к тому или иному психическому уровню, мы должны всегда иметь в виду проявления именно таких психических функций, которые у данного человека являются преобладающими. Известно, например, что Дарвин, обладая громадной способностью к анализу и индуктивным умозаключениям, в то же время был очень мало восприимчив ко всякого рода эстетическим впечатлениям; и тот, кто захотел бы о психическом уровне Дарвина судить по его эстетическим проявлениям, впал бы, конечно в самую грубую ошибку. То же самое следует сказать о целом ряде других, талантливых и просто способных людей, общий склад личности которых отличается некоторой односторонностью или же концентрированностью.

Третьим признаком, определяющим принадлежность человека к высшему или низшему психическому уровню, является большая или меньшая сознательность и идейность его психических проявлений. Чем выше духовная организация человека, чем более богатой и интенсивной душевной жизнью живет он, тем более способен он ориентироваться среди явлений окружающего мира и тем сознательнее определяет свое отношение, как к отдельным явлениям, так и ко всей вообще окружающей жизни. Это обуславливается, с одной стороны, более широкой восприимчивостью и вытекающим отсюда значительным расширением умственного и нравственного кругозора, а с другой, - преобладанием высших интеллектуальных процессов (мышление, творческое воображение) над низшими – пассивным восприятием и механической памятью. В результате получается наличность определенных, сознательно выработанных или усвоенных, принципов – нравственных, социальных и др., а на более высоких ступенях – наличность общего миросозерцания, обнимающего все важнейшие стороны жизни и соответствующего, в своих главных чертах, основным потребностям и индивидуальным особенностям данного человека.

Постепенное усиление идейных, более абстрактных процессов и преобладание их надчувственными (связанными с ощущениями) составляет, вообще говоря, характерную особенность повышения психического уровня. На более низких ступенях дело обыкновенно ограничивается тем, что человек, наряду с непосредственными, чисто органическими влечениями, ставит себе также и некоторые более отдаленные задачи, относящиеся к обеспечению своего «я» в более или менее отдаленном будущем. Затем, мало-помалу, круг идейных целей и интересов постепенно расширяется, обнимая собой уже заботы о других людях, людских отношениях, а также более или менее бескорыстный интерес к явлениям природы, эстетическим или этическим ценностям и т.п. Наконец, на высших ступенях, дело доходит до того, что человек, увлекшись какой-нибудь идеей, готов пожертвовать для нее не только своими чувственными влечениями, своими материальными выгодами и удобствами, но и своими отношениями к людям и даже своей жизнью. И это обозначает, в подобных случаях, вовсе не отказ от своей собственной личности и ее потребностей, а, напротив, высшее наиболее яркое и интенсивное проявление личности, требующее от человека максимального напряжения всех его духовных сил, всей его моральной энергии. Как справедливо замечает Ф.М. Достоевский «сильно развитая личность, вполне уверенная в своем праве быть личностью, уже не имеющая за себя никакого страха, ничего не может и сделать другого, как отдать ее всю всем, чтоб и другие все были точно такими жесамоправными и счастливыми личностями. Это – закон природы; к этому тянет нормального человека». Вполне соглашаясь с этим утверждением, мы, со своей стороны, добавили бы только, что идейные стремления высокоодаренных личностей могут быть направлены не только на содействие и помощь другим людям, но также и на иные, более абстрактные цели: познание, красоту, самосовершенствование и т.п.

Уже из только что сказанного видно, что характерное для более высоких психических уровней усиление идейных элементов личности неизбежно отражается, по крайней мере, в большинстве случаев, также и на содержании личности, т.е. на направлении ее интересов, характере профессиональной деятельности и т.п. Если на низшем психическом уровне преобладают занятия мышечным трудом или же такой умственной работой, которая не требует особого соображения и творчества, то на высших ступенях мы встречаем, как раз, обратное. Недаром Ribot, а за ним и некоторые другие характерологии придают в своих классификациях такое важное значение большему или меньшему развитию умственных способностей. Надо помнить только, что преобладание высшей интеллектуальной деятельности над низшей составляет лишь одно из проявлений того общего повышения идейности над чувственностью, которое так характерно для более высоких психических уровней. Психическое совершенствование человека далеко не сводится только к умственному его развитию; не менее важное значение имеет также степень развития идейных интересов, которые на более высоких уровнях начинают все больше и больше выдвигаться вперед, получая, в конце концов, решительный перевес над чувственными влечениями. Само собою разумеется, что и на высших психических уровнях чувственные органические влечения тоже могут быть развиты и иногда даже очень значительно (мы знаем, что некоторые гениальные люди были развратниками, обжорами, пьяницами и т.п.); но все-таки центр тяжести личности, главное направление ее деятельности заключается не в них, а в каких-нибудь других, более идейных интересах; иначе никакой гений не удержится на свойственной ему высоте, а быстро и неуклонно начнет опускаться, теряя постепенно то богатство и напряженность душевной жизни, которые отличают его от людей менее одаренных.

Наконец, четвертым существенным признаком, характеризующим повышение психического уровня, следует считать всевозрастающую координацию психических элементов, составляющих в своей совокупности человеческую личность. Мы знаем, что у маленьких детей отдельные впечатления, чувства, желания и поступки еще до такой степени мало связаны между собой, так мало вытекают друг из друга, что личность как единство, в настоящем смысле этого слова, у них почти не существует. То же самое наблюдается при некоторых болезненных формах (например, при истерии), а также у извращенных типов, где первоначальная естественная связь психических элементов нарушается и расстраивается благодаря длительному, интенсивному влиянию неблагоприятных обстоятельств. Наоборот, у чистых типов, т.е. у таких, где личность развивалась естественно, в соответствующей обстановке, где общие условия жизни благоприятны и род занятий отвечает основным стремлениям и задаткам данного индивидуума, всегда замечается тенденция к известному объединению личности, к установлению связи между отдельными ее проявлениями. Даже в тех случаях, когда человек, принадлежащий к низшему или среднему психическому уровню, интересуется или работает одновременно в двух или более различных направлениях (например, служба и искусство, или же практическое дело и научные интересы и т. п.), основные, преобладающие черты его эндо-психики можно обычно отчетливо проследить на всех его проявлениях; вместе с тем, отдельные сведения и навыки, приобретенные в одной сфере деятельности, мало-помалу совершенно невольно переносятся на другую, благодаря чему устанавливается единство не только эндо-, но и экзо- психических проявлений личности.

Но особенно отчетливо тенденция к такому объединению выступает на высшем психическом уровне, у людей богато одаренных и обнаруживающих интенсивную и разностороннюю душевную деятельность. Здесь различные побочные, менее развитые у данного индивидуума эндо- и экзо- черты не только не отвлекают силы человека от главного дела, составляющего основную задачу его жизни, но, наоборот, способствуют этому делу, дополняя его существенными и важными деталями. Так, например, выдающийся государственный деятель, принадлежащий к типу энергичных, может серьезно и без всяких предвзятых мыслей интересоваться вопросами философии и религии, – но в тоже время он невольно почерпнет в них глубокие, принципиальные основы для своей политики; будучи одарен творческим воображением, способностью к комбинированию ярких, конкретных образов, он воспользуется этим для того, чтобы придать силу и убедительность своим речам, произносимым в публичных собраниях, и т.п. Получается, таким образом, то, что можно было бы назвать концентрацией личности, то есть сосредоточением всех (или, по крайней мере, большинства) ее важнейших функций в направлении какого-либо одного широкого, разностороннего и захватывающего рода деятельности. Такую концентрацию отнюдь не следует смешивать с узкой профессиональной специализацией, сущность которой, как мы уже видели выше, заключается в искусственном, насильственном объединении некоторых отдельных черт личности в направлении данной, сравнительно узкой и односторонней профессиональной работы; при этом остальные психические особенности, хотя бы преобладающие и характерные для данного человека, остаются, как ненужные, совершенно в стороне, – что может, в конце концов, привести к значительному обеднению, а нередко и извращению личности.

Процесс концентрации, способствуя естественному объединению разнообразных элементов личности вокруг одного общего центра, способен привести к той душевной гармонии, к тому душевному единству, в котором многие философы и моралисты видели идеал и конечную цель духовного развития каждого отдельного индивидуума. Необходимо только иметь в виду, что такое «гармоническое развитие личности» отнюдь не следует понимать в смысле совершенно одинакового по силе развития всех важнейших душевных способностей. И на высшем психическом уровне, так же, как и на более низких, существуют различные типы, обусловленные преобладанием одних основных психических функций над другими; можно сказать также, что на высшем уровне, с его интенсивными, богатыми проявлениями, типы эти обнаруживаются ярче и рельефнее, чем у индивидуумов менее одаренных. При этом преобладающее ядро личности может быть или сравнительно узким, односторонним (такие типы как Ибсен, Достоевский), или же более широким (Гете,Леонардо-да-Винчи); суть дела от этого не меняется, так как гармоническое развитие личности состоит не в механической равномерности действия всех отдельных функций, а в тесной, органической связи присущих данному человеку способностей, объединенных вокруг одного общего центра.

Одним из частных проявлений постепенно возрастающей, вместе с психическим уровнем, координации психических элементов следует считать, по-видимому, большую или меньшую работоспособность, в особенности способность к умственному труду и умственной продукции. Всякая работа, а особенно умственная, состоит, прежде всего, в сосредоточении мыслей в известном направлении, а затем, – в ряде усилий, координированных между собой и направленных к достижению известной, определенной цели. Усилия эти, как и вся работа вообще, могут быть, в зависимости от характера человека, спокойны и равномерно последовательны, или же наоборот, импульсивны и порывисты, сопровождаясь периодами более или менее длительного бездействия. Тем не менее, для успешного выполнения какой бы то ни было работы, всегда необходимо согласование между собой ее отдельных частей, а, следовательно, и согласованность отдельных психических функций, участвующих в общем процессе работы. На низшем уровне, с его бедными, примитивными и недостаточно координированными психическими проявлениями, умственная работоспособность и умственная продукция бывают обычно гораздо меньше, чем на более высоких ступенях; если же представители низшего уровня и способны бывают иногда к длительной, сколько-нибудь интенсивной работе, то обыкновенно это делается не по собственной инициативе, а по чьему-нибудь чужому, настойчивому побуждению или же вследствие внешней необходимости, влияния так или иначе сложившихся обстоятельств»….

… «После того, что было сказано относительно степеней душевного развития и признаков повышения психического уровня, невольно напрашивается вопрос: нельзя ли воспользоваться принадлежностью индивидуума к тому или иному психическому уровню в качестве материала для его этико-социальной оценки? Другими словами, если принадлежность к высшим уровням (психическая одаренность, умственная, эмоциональная или волевая) характеризуется большим богатством душевной жизни, большей идейностью, работоспособностью, наличием сознательного миросозерцания и т.п., то не следует ли принять, что люди более одаренные являются, уже поэтому самому, и в социальном отношении более полезными, и в этическом смысле лучшими? Несмотря на всю соблазнительность подобной точки зрения, нам она представляется совершенно неприемлемой. При рассмотрении типов высшего и среднего уровня можно увидеть, что даже на самых высших ступенях душевного развития имеются свои извращенные типы, и психическое падение их зачастую оказывается и в социальном отношении более вредным, и с моральной стороны более отталкивающим, чем у людей, обладающих более примитивной психикой. Кому много дано, с того много и спросится. Мне кажется, поэтому, в качестве критерия моральной оценки необходимо выставить совсем иной признак, а именно –большую или меньшую тенденцию к повышению психического уровня, большее или меньшее стремление к совершенствованию (по существу, здесь идет речь о пятом, дополнительном, критерии оценки уровня личности – В.У.). Если ни один человек не может дать в своих психических проявлениях больше того, что в него вложено от природы (прирожденные особенности нервно-психической организации), то зато имеющиеся от природы духовные силы могут или остаться неразвитыми, в зачаточном состоянии, или, наоборот, развернуться как в количественном, так и в качественном отношении. И этот именно «священный огонь», это стремление к возможно более полному и всестороннему развитию и проявлению своих духовных сил мы считаем одинаково ценным, будет ли оно проявляться в яркой и разнообразной психике богато одаренного человека, или же в бедной примитивной душе индивидуума, принадлежащего к низшему психическому уровню».

Бондаренко Наталья Викторовна

Старший преподаватель кафедры психологии Приднестровского университета им. Т.Г. Шевченко (Тирасполь)

e-mail: This email address is being protected from spambots. You need JavaScript enabled to view it.

Гаврилов Владимир Вячеславович

Руководитель Арт-проекта ИНЫЕ, врач-психиатр высшей квалификационной категории, врач-психотерапевт высшей квалификационной категории (Ярославская государственная медицинская академия)

e-mail: This email address is being protected from spambots. You need JavaScript enabled to view it.

Гогуева Марина Маджитовна

Аспирантка 3-го года обучения кафедры практической психологии и социальной педагогики Ставропольского государственного университета

e-mail: This email address is being protected from spambots. You need JavaScript enabled to view it.

 

Каменских Татьяна Васильевна

Выпускница факультета высшего сестринского образования ГОУ ВПО ПГМА им. ак. Е.А. Вагнера Росздрава (г. Пермь)

Корехова Мария Владимировна

Соискатель Института ментальной медицины Северного государственного медицинского университета (г. Архангельск)

e-mail: This email address is being protected from spambots. You need JavaScript enabled to view it.

Майданник Ирина Александровна

Доцент кандидат психологических наук доцент кафедры общей и социальной психологии Института Дружбы народов Кавказа  (г. Ставрополь)

Никольская Анастасия Всеволодовна

Кандидат психологических наук, преподаватель факультета психологии МГУ им. М.В. Ломоносова, психолог-консультант

e-mail: This email address is being protected from spambots. You need JavaScript enabled to view it. (м.т. - 8 985 773 55 14)

Новикова Ирина Альбертовна

Доктор медицинских наук профессор кафедры психологии Поморского государственного университета имени М.В.Ломоносова (г. Архангельск),

e-mail: This email address is being protected from spambots. You need JavaScript enabled to view it.

Приймак Светлана Владимировна

Доцент кандидат психологических наук, заведующая кафедрой психологии Приднестровского университета им. Т.Г. Шевченко (г. Тирасполь)

Серова Ирина Анатольевна

Доктор философских наук, профессор кафедры философии и биоэтики ГОУ ВПО ПГМА им.ак. Е.А. Вагнера Росздрава (г. Пермь)

e-mail: This email address is being protected from spambots. You need JavaScript enabled to view it.

 

Соловьева Ольга Владимировна

Профессор, доктор психологических наук, профессор кафедры практической психологии и социальной педагогики ГОУ ВПО «Ставропольский государственный университет»

e-mail: This email address is being protected from spambots. You need JavaScript enabled to view it.

Станиславская Кристина Сергеевна

Аспирантка 3-го года обучения кафедры практической психологии и социальной педагогики Ставропольского государственного университета.

e-mail: This email address is being protected from spambots. You need JavaScript enabled to view it.

 

Урываев Владимир Анатольевич

Доцент кандидат психологических наук, заведующий кафедрой общей и социальной психологии Института Дружбы народов Кавказа (г. Ставрополь), профессор кафедры

e-mail: This email address is being protected from spambots. You need JavaScript enabled to view it.