ФРУСТРИРОВАННОСТЬ ЛОЖЬЮ КАК ПРОБЛЕМА ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ БЕЗОПАСНОСТИ ЛИЧНОСТИ И ПРЕДМЕТ КОНСУЛЬТАТИВНОЙ ПРАКТИКИ

  

УДК 159.922

English version:

Аннотация. В статье раскрываются подходы к организации психологического консультирования в ситуациях фрустрации ложью. Теоретическое обоснование проблемы содержит детальную характеристику феномена фрустрации в целом и лжи как предпосылки возникновения фрустрации. Фрустрация раскрывается как одна из форм нарушения психологической безопасности личности. Эмпирическая часть работы основана на описании результатов обследования студентов, фрустрированных ложью, и характеристику подходов к организации их психологического консультирования.

Ключевые слова: фрустрация, ложь, психологическая безопасность личности, психологическое консультирование.

Об авторе

Ссылка для цитирования

 

Введение

Потребность научно-исследовательского обращения к проблеме фрустрации ложью в нашем обществе существует давно, но, к сожалению, недооценивалась официальной наукой, в том числе и социальной психологией. Сегодня фрустрация ложью как выражение критической психологической ситуации, в которой находится общество, и в частности представители студенческого коллектива, становится реальностью. Актуальность изучения этой проблемы определяется жизненной необходимостью поиска всех возможных путей выхода из глубокого всестороннего кризиса, вызванного фрустрацией ложью в студенческом возрасте, отражающегося в массовой психологии как «крушение надежд», ощущение безысходности, снижение веры в завтрашний день, наличие неуверенности в себе и конфликтов в студенческом коллективе. В определенной мере фрустрацию можно рассматривать как надиндивидуальное явление, присущее целым группам людей, социальным слоям. Она становится своеобразным фактором объединения людей на почве общего переживания неудовлетворенностью жизнью.

Общественный пессимизм, психологическая усталость и разочарование не могут быть благодатной почвой для созидательной деятельности. В этой связи чрезвычайно актуализируется проблема социально-психологической помощи студентам, утратившим прежние идеалы, а вместе с ними и социальный оптимизм, который необходим всем и каждому для преодоления кризиса. В этих условиях возрастает потребность исследования генезиса фрустрации ложью, выявления ее критериев, анализа динамики фрустрационных процессов, их последствий. Привлечение внимания к проблеме фрустрации ложью имеет большое значение для решения задач формирования у студентов психологической готовности к жизни и деятельности в экстремальных условиях. Такая готовность предполагает умение пользоваться всеми личностными ресурсами для сохранения жизненного оптимизма, активности и здоровья в трудные и критические периоды жизни и взаимодействия внутри студенческого коллектива.

Теоретическое обоснование проблемы

В зарубежной литературе проблема широко освещена в русле психологических исследований феномена человеческой агрессии (З. Фрейд, У. Мак-Дауголл, Д. Доллард, Д. Миллер, А. Бандура, А. Бертковиц, К. Лоренц и другие); стресса (Г. Селье, Р. Лазарус, Н. Браун, С. Силбергерд, Л. Леви и другие). Обращение к термину «фрустрация» или к понятиям по сути отражающим ее, встречается в многочисленных теориях, концепциях, гипотезах, касающихся проблем мотивации, эмоций, поведения, деятельности индивида, однако целостной теории, исследующей данный феномен пока не создано. При этом социальные и социально-психологические аспекты фрустрации ложью остаются наименее изученными. Возможно, это связано с ограниченными возможностями использования лабораторных экспериментов и трудностью получения научно-достоверных результатов таких исследований.

В отечественной психологии фрустрация как социально-психологический феномен вообще целенаправленно не изучалась. Непопулярность таких исследований можно, видимо, объяснить тем, что они традиционно связывались с феноменом агрессивности, который считался чуждым социалистическому обществу. Зарубежные исследования фрустрации в отечественной науке больше выступали как объект критики, чем серьезного научного анализа. В последние десятилетия отечественная психологическая литература стала значительно чаще отражать исследовательский интерес ученых к проблемам экстремальных жизненных ситуаций. Однако, вне поля зрения ученых остались социально детермированные критические ситуации. Довольно широко представлены исследования стресса в психофизиологическом плане. Среди немногих авторов, освещающих проблему фрустрации в социальном и социально-психологическом аспектах, можно отметить И.А. Аршавского, О.В. Дашкевича, Л.А. Китаева-Смыка, Ф.П. Космолинского, Ю.П. Платонова и других

Обращение к термину «фрустрация» и выход на исследование отдельных сторон этой проблемы в последние годы стал встречаться в психологической литературе чаще (А.Е. Василюк, Л.М. Аболин, В.С. Агеев, Л.А. Китаев-Смык, Л.П. Гримак и др.), но не в плане изучения именно этого явления, а в контексте решения других исследовательских проблем. Сам термин «фрустрация» использовался в многочисленных теориях, концепциях, гипотезах, касающихся проблем мотивации, эмоций, поведения, деятельности индивида. Но целостной теории, исследующей данный феномен, пока не создано [3].

Фрустрация (от лат.frustratio – обман, неудача, крушение надежд, расстройство планов) – это психологическое состояние, выражающееся в характерных переживаниях и поведении, и вызываемое объективно непреодолимыми (или субъективно воспринимаемыми как непреодолимые) трудностями на пути к достижению цели. Фрустрация может проявляться в гнетущем напряжении, тревожности, чувстве безысходности. Реакцией на фрустрацию может быть уход в мир фантазий, агрессивность в поведении и другие реакции. Очень важным результатом фрустрации, по мнению некоторых исследователей, является «сужение» сознания – почти всё внимание сосредоточивается именно на неудовлетворённой потребности, восприятие действительности резко искажается. Можно выделить следующие общие признаки, характерные для фрустрации: наличие потребности, мотива, цели, первоначального плана действия; наличие сопротивления (препятствие – фрустратор), при этом сопротивление может быть внешним и внутренним, пассивным и активным.

«Словарь практического психолога» определяет фрустрацию как «психическое состояние переживания неудачи, возникающее при наличии реальных или мнимых непреодолимых препятствий на пути к определенной цели». При изучении фрустрации выделяют следующие понятия: фрустратор (причина, вызывающая фрустрацию), фрустрационная ситуация, фрустрационная реакция. Уровень фрустрации зависит от силы, интенсивности фрустратора; функционального состояния человека, попавшего во фрустрационную ситуацию; сложившихся при становлении личности устойчивых форм эмоционального реагирования на жизненные трудности. При рассмотрении понятия «социальная фрустрация» особое внимание уделяется фрустрационной толерантности, определяемой как психологическая устойчивость к фрустраторам, в основе которой лежит «способность к адекватной оценке фрустрационной ситуации и предвидение выхода из неё» [4].

Т. Шибутани рассматривает фрустрацию в связи с компенсаторными реакциями личности. Показано, что при наступлении состояния фрустрации человек использует «типические приёмы», которые Т. Шибутани обозначает как «различные заместители удовлетворения; когда первоначальный импульс не может быть утолён непосредственно».

Ф.Е. Василюк в работе «Психология переживания» также уделил внимание фрустрации. Он рассматривал фрустрацию как один из видов критических ситуаций, назвав их «ситуациями невозможности». В таких ситуациях личность «сталкивается с невозможностью реализации внутренних необходимостей своей жизни (мотивов, стремлений, ценностей и пр.)». «Невозможность», по мнению Ф.Е. Василюка, определяется тем, какая жизненная необходимость оказывается парализованной в результате неспособности имеющихся у субъекта типов активности справиться с наличными внешними и внутренними условиями жизнедеятельности. Фрустрацию он определил через утрату, во-первых, контроля со стороны воли, во-вторых, «мотивосообразности» поведения («потеря терпения и надежды»). Таким образом, «внутренние и внешние условия, тип активности и специфическая жизненная необходимость» – это, по мнению Ф.Е. Василюка, основные характеристики критических состояний, в том числе и состояния фрустрации. Необходимыми признаками фрустрационной ситуации ученый считает «наличие сильной мотивированности достичь цели» и «преграды», препятствующей этому достижению [14]. Показано, что в ситуации фрустрации человек испытывает самые различные чувства, такие, например, как вина, тревога, беспокойство, напряжение, безразличие и др. Ф.Е. Василюк описал несколько видов фрустрационного поведения: двигательное возбуждение (бесцельные и неупорядоченные реакции); апатия; агрессия и деструкция (обычно при высоком уровне фрустрации); стереотипия (тенденция к слепому повторению фиксированного поведения); регрессия.

Другой отечественный исследователь Б.И. Хасан описывал фрустрацию как «атрибутивный спутник и одновременно генератор конфликтности». Механизмом фрустрации, по мнению этого автора, можно считать «сам факт обнаружения другого действия как помехи, несовместимости действий при их одновременной и равносильной желательности». Изучая конфликты, Б.И. Хасан сделал вывод о том, что возникающее противоречие и испытываемое чувство фрустрации наилучшим образом «может быть изучено «внутри» индивида, равно как и его следствия и психические процессы, направленные на его преодоление». Также, по мнению Хасана, фрустрация не связана с конфликтами, либо является одним из содержательных оснований конфликта [1]. Л.И. Ермолаева, изучавшая фрустрацию как социально-психологический феномен, описала различные подходы к пониманию фрустрации, выделила динамическую структуру этого феномена, стадии развития социальной фрустрации и её условия.

Часто термин «фрустрация» используется применительно к столкновению человека со сверхтрудностями. Личность всегда имеет какие-либо потребности, нерешённые задачи, планы на будущее, но не все потребности могут быть удовлетворены и планы выполнены. Удовлетворению потребности может помешать препятствие, преграда, понимаемые субъектом как непреодолимые. При столкновении человека с такими препятствиями и может возникнуть состояние, называемое фрустрацией. Среди прочих негативных эффектов фрустрация приводит к снижению уверенности в себе, понимаемой в качестве комплексной характеристики личности, представляющей собой осознание человеком самоэффективности, стремление к самодостаточности, эмоциональную зрелость и уверенный поведенческий репертуар [18].

Опираясь на характеристику фрустрации, мы рассматриваем ее в качестве одной из форм нарушения психологической безопасности личности [10, 11]. Уточним, что в данном случае мы придерживаемся определения психологической безопасности личности, введенного Т.М. Краснянской. Под данным феноменом понимается особое состояние динамического равновесия психологической защищенности и открытости действию различных экзо- и эндогенных факторов, не снижающее для нее возможность постоянного развития в направлении значимой жизненной цели [12].

Теме лжи отдало дань немало мудрых людей, в том числе великих философов. Наиболее распространенно в европейской культуре определение Блаженного Августина: ложь – это сказанное с желанием сказать ложь. Основное отличие лжи от обмана заключается в том, что она всегда основана на вербальном или невербальном намеренно неистинном, лживом утверждении. А. Шопенгауэр доказывал необходимость высказывания абсолютно не соответствующих истине утверждений в ситуациях неоправданного вмешательства во внутренний мир личности. Он считал ложь необходимым орудием самообороны против любопытства. Современные западные психологи опираются на философскую традицию, которая наиболее ясно выражена в определении Х. Гратиуса: «Ложь в собственном смысле слова есть намеренная, связанная с желанием обмануть неправда, которая отнимает или ограничивает у ближнего возможность суждения, на которую он, согласно молчаливому соглашению, имеет естественное право». Таким образом, определения лжи, формулируемые западными мыслителями, основываются на представлениях о нарушении прав того, кому лгут. Вследствие этого западное понимание лжи – морально-правовое. Психологическая теория О. Липмана о лжи как волевом деянии, направленном на результат: для любого волевого деяния характерно наличие определенных внутренних или внешних тормозных моментов. В случае лжи тормозом является одновременное присутствие в сознании лжеца наравне с комплексом ложных представлений комплекса верных, истинных представлений. В борьбе ложных и истинных представлений комплекс ложных представлений побеждает за счет цели и намерения, и тогда человек лжет. В. Штерн определяет ложь как сознательное неверное показание, служащее для того, чтобы посредством обмана других достичь определенных целей. Лжи присущи три признака: 1) сознание ложности; 2) намерение обмануть; 3) целесообразность. Первые два признака отличают ложь от иллюзий воспоминания, а третий – от фантастических неверных показаний.

П. Экман, в отличие от других исследований, употребляет понятия «ложь» и «обман» как синонимы. П. Экман определяет ложь (или обман) как действие, которым один человек вводит в заблуждение другого, делая это умышленно, без предварительного уведомления о своих целях и без отчетливо выраженной со стороны жертвы просьбы не раскрывать правды. Таким образом, при определении лжи мы должны принять во внимание не только самого лжеца, но и жертву обмана [22].

В.В. Знаков [6] отмечает, что неправда в средствах массовой информации и ситуациях межличностного общения обычно проявляется в одной из трех разновидностей: неправда как заблуждения (человек говорит неправду, сам того не осознавая); неправда в различных формах иносказания (аллегории, иронии, шутке и т.п.); неправда проявляется во вранье. Вранье – типичное порождение русской культуры, это коммуникативный феномен: один из способов установить хорошие отношения с партнером, доставить своей выдумкой удовольствие себе и ему, поэтому в нем отсутствует намерение обмануть слушателя. Классическое вранье характеризуется тем, что враль получает нескрываемое удовольствие, наслаждение от самого процесса изложения небылиц Нередко его нужно рассматривать как внешнее проявление защитных механизмов личности, направленных на устранение чувства тревоги, дискомфорта, вызванного неудовлетворенностью субъекта своими взаимоотношениями с окружающими. Стремление человека защитить свой внутренний мир от «несанкционированного вторжения», нежелание обнажать душу перед окружающими.

Таким образом, можно сказать, что ложь – явление не такое уж редкое. Подобно существованию множества мотивов искажения информации, встречается великое разнообразие причин лжи и обмана с корыстными и бескорыстными побуждениями. Перечисленные причины и мотивы искажения информации встречаются как у детей, так и у взрослых. В зависимости от возраста некоторые из мотивов становятся важнее, чем другие. Это, может быть, связанно с изменением потребностей, интересов, ценностей, а также социального окружения человека. Искажение информации о себе в процессе общения может быть обусловлено как личностными, так и ситуативными детерминантами.

Вопрос о фрустрированности ложью имеет вечное значение для человека. В структуре морально-нравственных категорий ложь преимущественно рассматривается как негативное явление. Различные проявления лжи, обмана, неправды, постоянно обнаруживаются в актах внутриличностного и межличностного общения. Отношение к этому феномену у философов и психологов разных эпох было неоднозначным. Одни считали ложь благом, необходимым для достижения определенных целей (Платон, Гегель и др.), для других она была моральным грехом (А. Августин, И. Кант и др.), т.е. отношение ко лжи на протяжении веков менялось: от полного табу на ложь и обман до частичного их оправдания.

Ложь в межличностном взаимодействии в студенческой среде, как правило, осуждаема и порицаема и в этом случае характеризует субъекта речи как совершающего действия, противоречащие нормам речевого общения. Человек в любом возрасте знает и помнит, что врать плохо. Это у него находится не только в сознании, но часто в подсознании. Из-за этого ложь очень часто сопряжена с психологическим дискомфортом. У человека, независимо от того, кому, где и как он лжет, возникает нравственное отношение к этому, происходят внутренние психологические процессы, в том числе оправдание лжи, «очищение совести». В этом отношении люди могут лгать по-разному: легко и надолго, без внутреннего переживания; легко, но с внутренним недовольством; трудно, но без фрустрации; трудно и с внутренним недовольством. Ложь затягивает, как омут – на основе одной возникает другая, и так до бесконечности. Также ложь отрицательна тем, что «после этого никому не везло», «делает зависимым от сказанного», она усугубляет здоровье человека, так как заставляет его постоянно жить в страхе. Ложь разрушает близость в человеческих отношениях, питая недоверчивость. Она подразумевает неуважение к тому, кого обманывают. Разные виды лжи вызывают разную реакцию у юношей и девушек. Наиболее снисходительно юноши и девушки относятся к тем видам лжи в своем и чужом поведении, которые не приводят к моральному ущербу обманываемого человека (этикетная ложь, умолчание, ложь во благо). Негативное отношение наблюдается к лжи-сплетне, так как она приводит к самым негативным последствиям.

В социальном аспекте обращается внимание на такие модусы обмана, как тактичность, вежливость, создание имиджа и т.д. В контексте межличностного и социального взаимодействия умение скрывать эмоции, чувства и настроения поощряется и служит отличием цивилизованного человека от дикаря. В рамках этического аспекта можно выделить признаки лжи и обмана, данные в оппозиции: допустимость/недопустимость, безобидность/вред, корысть/альтруизм. Обман и ложь с позиций жесткой этики квалифицируются как ненормативные и оцениваются отрицательно. Но мотивируемые альтруистическими соображениями, обман во благо и святая ложь (white lie) не противоречат общечеловеческим ценностям и интерпретируются как совпадение интересов агента и реципиента обманного действия. Люди, которых в детстве научили скрывать свои истинные чувства под маской вежливости, демонстрируют значительно больший контроль над реактивным поведением и, соответственно, достигают в жизни гораздо больших высот. Необходимость, возможность и желание человека соврать определяется социально-демографическими, ситуативными факторами, личностными особенностями человека. На искажение информации о себе оказывают влияние экстернальность, демонстративность, неустойчивость к стрессам, повышенная тревожность и невротичность, застенчивость и неуверенность в себе, внутренняя конфликтность и низкая самооценка. Дефицит доверительных, близких отношений приводит к психологическому одиночеству.

Переживание фрустрации ложью – это не однозначный процесс, который включает в себя понятие экстернальности, демонстративности, неустойчивости к стрессам, повышенной тревожности и невротичности, застенчивости и неуверенности в себе, внутренней конфликтности и низкой самооценки, дефицита доверительных, близких отношений. Также данный процесс может иметь характер как осознанный так и не осознаваемый. Также мы видим, что переживание фрустрации ложью может быть обусловлено дефицитом доверительных, близких отношений и приводит к психологическому одиночеству.

Студенты, пережившие фрустрацию ложью, безусловно, нуждаются в психологической помощи. И тут мы подходим к проблеме психологической безопасности, что подразумевает адекватное отражение опасности и конструктивного регулирования поведения с целью сохранения целостности и стабильности личности (Баева И.А., Ковдра А.С., Краснянская Т.М., Татьянченко Н.П., Тырсикова А.Д. и др.) [19, 21].

Психологическая безопасность может быть, в частности, обеспечена психологической службой вуза. Данная служба осуществляет индивидуальное консультирование, групповые тренинги и диагностику.

В процессе консультирования определяются причины сложившейся затруднительной ситуации, рассматриваются возможные варианты развития данной ситуации, а так же наиболее подходящие способы решения проблемы. Совместный анализ помогает выявить не только слабые и уязвимые места, но и определить сильные стороны личности, на которые можно опираться в процессе психологического консультирования и в жизни. Психологическое консультирование по проблемам адаптации в ситуации фрустрации ложью позволяет студентам осознать новое качество своей социальной позиции; овладеть способами и приемами организации учебной и внеучебной деятельности, осознать необходимые профессиональные и личностные качества, скорректировать собственные планы на период обучения в вузе и т.д. Дополнительный эффект проявляется в создании благоприятного психологического климата как в отдельных учебных группах, так и на факультете в целом. Ощущение защищенности появляется, как только человек сознательно берет ответственность и меняет обстоятельства собственного душевного баланса и гармоничного развития. Когда происходит нарушение одной из частей этого баланса, то это приводит к дестабилизации внутреннего душевного состояния человека. В этом случае человек старается защититься специфическими “защитными механизмами”. Эти механизмы нужны для того чтобы «обезболить» отрицательные эмоции страх, но при этом эти механизмы скрывают и искажают действительность. Чувство безопасности, отсутствие беспокойства за будущее гарантируется во многом осуществлением собственных возможностей .

Ощущение защищенности можно достичь двумя способами: 1. «Путь вопреки» – победа над собой, то есть вопреки собственным слабостям, собственным преградам и тем трудностям, с которыми сталкивается человек. 2. «Путь во имя» – гарантирует не просто безопасность, но и внутреннюю гармонию, а это значит, что у человека появляется право быть самим собой. И как следствие это доверие себе, своим мыслям, чувствам, поступкам и тотальное принятие себя. Тотальное принятие и любовь к себе дают чувство безопасности, свободу самовыражение, чувствования и активности. Доверие, принятие и любовь к себе дают понимание, что человек несет ответственность за собственные поступки и никто другой. Самостоятельный выбор, осознанное отношение к собственным поступкам, поведение во имя успеха и счастья – все это дает ощущение защищенности и безопасности .

Организация исследования

Предметом нашего исследования выступила фрустрация собственной и чужой ложью и ее взаимосвязь с чертами личности. Использована выборка из 60 человек: 30 респондентов мужского пола и 30 – женского. Возраст: 19-20 лет. Студенты 3 курса ФГБОУ ВПО «Пятигорский государственный лингвистический университет». При организации эмпирического этапа исследования в полной мере были соблюдены требования Хельсинской декларации 1975 года и ее пересмотренного варианта 1996 года.

Были выдвинуты следующие гипотезы исследования:

1.Юноши и девушки различаются по частоте применения ими различных видов лжи в межличностном общении и по реакциям на проявления лжи в чужом поведении.

2. К социально приемлемым видам лжи как у юношей, так и у девушек наблюдается более снисходительное отношение.

3.Черты личности влияют на проявление различных видов лжи в собственном поведении, а также на фрустрацию ложью.

Использовались следующие методики: Опросник «Виды лжи», разработанный И.П. Шкуратовой, направленный на определение степени выраженности разных видов лжи; Опросник «Отношение ко лжи», разработанный И.П.Шкуратовой, направленный на определение отношения человека к различным видам чужой лжи; Личностный опросник Р.Б. Кеттелла (16 FPI) вариант опросника – А (содержит 187 вопросов). Применена программа статистической обработки данных SPSS 12.0.

Результаты исследования

Для определения степени выраженности видов искажения информации о себе у студентов в межличностном общении нами вычислялись суммарные показатели величины каждого вида. Полученные данные отражены в таблице 1, в которой виды искажения информации расположены по убыванию их степени выраженности.

Таблица 1

Степень выраженности видов искажения информации о себе

Установлено, что как для девушек, так и для юношей наиболее характерна ложь – самопрезентация.Возможно, это связано со стремлением к самоутверждению, формирования своего социального имиджа, что может выражаться как в повышенном внимании к своей внешности, особенно у девушек, так и в создаваемых о себе легендах). Этикетная ложь также часто проявляется в поведении молодежи. Она предписывается правилами хорошего тона, поэтому многие даже не считают её ложью в полной мере. Ложь-оправданиеявляется частой формой лжи у молодежи, поскольку она находится под контролем родителей, педагогов; в случае невыполнения каких либо заданий, поручений молодёжь обеляет себя для смягчения санкций. Ложь-умолчаниеявляется лёгким выходом из ситуации, за счёт недосказанности всей правды. Наименее характерна ложь во благо, что может быть связано с малой встречаемостью респондентов с ситуациями, в которых её надо применять. Во лжи-сплетни признается мало девушек и ещё меньше юношей, так как сплетня является наиболее социально осуждаемой формой лжи.

Для решения задачи выявления связи между разными видами искажения информации о себе проводился корреляционный анализ между величинами каждого вида лжи, определяемых с помощью опросника «Виды лжи» (табл. 2).

Таблица 2

Значимые корреляционные связи между видами лжи

Условные обозначения: ЭЛ – этикетная ложь; ЛУ – ложь-умолчание; ЛБ – ложь во благо; ЛСп – ложь-сплетня; ЛФ – ложь-фантазия; ЛС – ложь-самопрезентация; ЛО – ложь-оправдание.

Статистический анализ полученных результатов осуществлялся с помощью корреляционного анализа (коэффициент корреляции r при уровне достоверности p < 0,05), который позволил посчитать статистические зависимости между видами лжи.

Статистически достоверны прямо пропорциональные связи между ложью-самопрезентацией и ложью-умолчанием / r = 0,262/, а также ложью-фантазией / r = 0,274/. Таким образом, самопрезентация может преследовать много целей и мотивов, на основе которых респондентами используются различные стратегии поведения: так «повышение самооценки», приукрашивание своего образа достигается при помощи лжи-фантазии, а «избегание противоречий между реальным и идеальным Я», например, возможно при умолчании некоторой информации о себе. Обнаружена статистическая зависимость между ложью во благо и ложью-умолчанием / r = 0,374/. То есть, в ситуации, когда необходимо солгать во благо, чтоб не причинить страданий, респонденты чаще всего часть информации предпочитают умолчать. Ложь-сплетня прямо пропорционально связана с ложью-фантазией / r = 0,478/. Таким образом, при сплетне респонденты прибегают к фантазии, тем самым передают неверную информацию о ком-то. Других статистически значимых различий по указанным факторам обнаружить не удалось.

Анализ степени выраженности фрустрации юношей и девушек разными видами чужой лжи

Для определения отношения студентов к чужой лжи нами вычислялись суммарные показатели величины отношения к различным видам лжи. Полученные данные отражены в таблице 3, в которой отношения к различным видам лжи расположены по убыванию их степени выраженности.

Таблица 3

Степень выраженности отношения к разным видам чужой лжи

Сравнение выраженности отношений юношей и девушек к разным видам чужой лжи показало, что у них нет значительных различий. К социально приемлемым видам лжи юноши и девушки относятся более снисходительно (этикетная ложь, ложь во благо, ложь-фантазия, ложь-самопрезентация, как разновидность лжи фантазии, при которой объектом фантазии является личность самого сочинителя). Возможно, респонденты мирятся с этими видами лжи в чужом поведении, поскольку они не приводят к моральному ущербу обманываемого. Наблюдается, что как юноши, так и девушки наиболее негативно относятся: к чужой лжи-сплетне, ко лжи оправданию, лжи-умолчанию. У женской выборки в большей степени выражено негативное отношение к чужой лжи (в частности к лжи-сплетне), что прослеживается в анализе реакций респондентов на чужую ложь: девушки предпочитают способ словесного воздействия на лгунов. (Это также подтверждено исследованиями Е.А. Душиной, А.В. Павлюк) (табл. 4).

Таблица 4

Виды реакций юношей и девушек на чужие виды лжи

Условные обозначения: А – я сделаю вид, что ничего не заметил, и буду вести себя обычным образом; Б – я сделаю вид, что ничего не заметил, но изменю свое поведение под влиянием услышанного; В – я прямо скажу человеку, что он говорит неправду.

Девушкам присуща наибольшая эмоциональность, вероятно, которая побуждает их к вербализации своего недовольства. Юноши предпочитают умолчать, не акцентировать внимания на проявление лжи в чужом поведении, но, вследствие своей рационализации, могут изменить свое поведение, отношение в адрес лгущего.

Для решения задачи выявления связи между отношениями к различным видам чужой лжи приводился корреляционный анализ между величинами отношений к разным видам лжи, определяемых с помощью опросника «Отношение ко лжи» (табл. 5).

Таблица 5

Значимые корреляционные связи между показателями опросника «Отношение ко лжи»

юноши девушки	ЭЛ	ЛБ	ЛФ	ЛО	ЛУ	ЛСп	ЛС
ЭЛ
ЛБ
ЛФ
ЛО
ЛУ		0,384**	0,298*	0,371**
ЛСп
ЛС			0,456**		0,347**

Условные обозначения: ЭЛ – этикетная ложь; ЛУ – ложь-умолчание; ЛБ – ложь во благо; ЛСп – ложь-сплетня; ЛФ – ложь-фантазия; ЛС – ложь-самопрезентация; ЛО – ложь-оправдание.

Статистически достоверны прямо пропорциональные связи между негативным отношением к чужой лжи-умолчанию и отношением к чужой ложи во благо / r = 0,384/, лжи-оправданию / r = 0,371/, лжи-фантазии / r = 0,298/. То есть, респонденты проявляют негативное отношение к чужой лжи во благо, связанной с умолчанием, вероятно считая, что человек должен знать хоть «горькую», но правду. Также не приемлют в чужом поведении ложь-оправдание, в ходе которой происходит обеления себя, а также умалчивание некой информации для смягчения наказания. К безобидным видам лжи (ложь-умолчание, ложь-фантазия) респонденты относятся снисходительно, но в совокупности эти виды лжи несут негативную окраску в поведении окружающих (правде не остаётся места). Обнаружена статистическая зависимость между отношением к чужой лжи-самопрезентации и отношением к чужой лжи-фантазии / r = 0,456/, лжи-умолчанию / r = 0,347/. То есть, курсанты негативно относятся к чужой лжи-самопрезентации, к которой человек прибегает, фантазируя о себе или умалчивая часть информации. Также была выявлена прямо пропорциональная связь межу отношением к своей лжи-самопрезентации и отношение к чужой лжи-сплетне /r =0,367/. Это может свидетельствовать о том, что чем более представлена ложь-самопрезентация в поведении индивида, тем более негативно он будет относиться к чужой лжи-сплетне (вероятно, думая, что сплетня может испортить его репутацию, созданный им образ).

Анализ мотивов лжи, которые студенты приписывают себе и окружающим

При реализации данной задачи нами был проведен сопоставительный анализ шкал мотивов из опросников «Виды лжи» и «Отношение ко лжи» (табл. 6).

Таблица 6

Представления студентов о мотивах собственной и чужой лжи

Из приведённой таблицы видно, что практически нет различий в мотивации собственной лжи юношей и девушек. Они чаще руководствуются следующими мотивами: «чтобы не огорчать близких», «чтобы не испортить отношений с окружающими». Меньше прибегают к мотиву «чтобы не испортить впечатление о себе». Другим людям респонденты чаще приписывают мотивы: «чтобы не огорчать близких», «чтобы создать хорошее впечатление о себе». Чем больше осознаются мотивы искажения информации, тем более разнообразным будет и само искажение информации о себе. При проведении статистического анализа мотивации, были обнаружены следующие прямо пропорциональные корреляционные связи: межу собственной мотивацией и ложью-фантазией /r = 0,326/, ложью-оправданием /r = 0,698/, ложью-умолчанием /r = 0,328/, ложью-самопрезентацией / r = 0,259/. Таким образом, респонденты прибегают ко лжи в основном из положительных побуждений: желание пофантазировать, получить удовольствие от придуманного; стремление не огорчить и защитить окружающих. Мотивами лжи также служат: страх наказания, произведение впечатления о себе.

Исследование взаимосвязи между чертами личности студентов и их отношением к разным видам своей и чужой лжи

На основе теоретической базы, нами было предположено, чточерты личности влияют на проявление различных видов лжи в собственном поведении. Что подтвердилось статистически значимыми корреляционными зависимостями. Была обнаружена обратная статистическая зависимость между ложью-фантазией и интеллектом /r = -0,337/. То есть, ко лжи-фантазии чаще прибегают респонденты с наименьшим коэффициентом интеллекта. Вероятно, более интеллектуальные предпочитают конкретные точные факты, не связанные с выдумкой. Возможно, менее интеллектуальные фантазируют из-за незнания). Обнаружены обратные статистические зависимости между ложью-оправданиеми дисциплинированностью/ r = -0,366/, смелостью / r = -0,276/, высоким самоконтролем / r = -0,290/. Ко лжи-оправданию чаще прибегают респонденты с низкими показателями дисциплинированности, смелости, самоконтроля. То есть, безответственные, непостоянные, с низким самоконтролем, а также застенчивые, робкие предпочитают в ситуациях разоблачения неблаговидного поступка ложь-оправдание. Так безответственные, непостоянные при оправдании могут применять атакующую тактику поведения, а робкие респонденты, например, – слёзы.

Ложь-умолчаниепрямо пропорционально связана с устойчивостью / r = 0,283/ и радикализмом /r = 0,277/, а также имеется обратно пропорциональная связь с тревожностью / r = – 0,265/. Ложь-умолчание чаще предпочитают личности с высокими показателями эмоциональной устойчивости, радикализма и низким показателем тревожности. То есть, выдержанные, эмоционально зрелые; критически настроенные, либеральные; уверенные в себе, спокойные респонденты часто умалчивают информацию, не договаривая всей правды. Это, может быть, связано с их волевыми особенностями.

Ложь-самопрезентацияпрямо пропорционально связана с доминантностью /r = 0,303/, радикализмом /r = 0,361/, а также имеется обратно пропорциональная связь с мягкостью / r = – 0,294/. Ложь-самопрезентация ярко выражена в поведении у лиц с высокими показателями доминантности, радикализма и низким показателем мягкости. То есть, властные, самоуверенные; критически настроенные; жёсткие натуры чаще прибегают ко лжи-самопрезентации, стремятся приукрасить свой образ, нередко преувеличивая свои способности, влияние.

Обладание определёнными чертами личности продуцирует различия в отношении к разным видам чужой лжи.Более негативное отношение к чужой лжи во благопроявляется у лиц с высокими показателями доминантности и беззаботности. Установлено, что властные, самоуверенные, а также импульсивные, беспечные не приемлют в поведении окружающих ложь во благо, вероятно, считая, что в любом случае человек должен знать правду. И далеко не все ученые разделяют добродетельность ложи во благо (П. Экман, С. Гроф), порой считая ее даже вредной.

Ложь-сплетняимеет прямо пропорциональные связи с доминантностью /r = 0,448/ , подозрительностью / r = 0,259/, дипломатичностью / r = 0,402/, радикализмом/ r = 0,385/ , а также обратно пропорциональную связь с мягкостью / r = – 0,361/. Негативное отношение ко лжи-сплетнивызвано у респондентов с высокими показателями доминантности, подозрительности, хитрости, радикализма и низким показателем мягкости. Таким образом, особенно властным, эгоцентричным, расчётливым, жёстким, критично настроенным лицам свойственно отрицательное отношение ко лжи-сплетне. При сплетне лгущий человек дезинформирует окружающих, создавая и распространяя заведомо ложную информацию о каком-нибудь человеке, тем самым портит его репутацию, имидж.

Итак, результаты исследования показали, что применение лжи в своём поведении личностно детерминированы. Взаимосвязь черт личности с её отношением к чужой лжи можно отнести и к ситуативному фактору лжи, так одну и ту же ложь можно простить в одной ситуации и не простить в другой.

Организация психологического сопровождения

Целью программы психологического сопровождения является актуализация знаний студентов о проявлениях их индивидуальности, инвентаризация личностных ресурсов; развитие способности сохранять эмоционально ровный тон и адекватно реагировать в ситуации неопределенности либо затруднения; формирование и закрепление навыков преодоления социальных страхов, создания позитивной мотивации и целеполагания; разработка и закрепление модели уверенного поведения в ситуациях фрустрирования ложью. Задачами программы психологической поддержки студентов в ситуации фрустрации ложью являются: организация специального информационно-аналитического пространства и психологических условий, способствующих прояснению, уточнению и необходимому корректированию основных позиций Я-концепции студентов; конструирование развивающей среды, позволяющей создать необходимые условия для эффективной реализации личностного потенциала; формирование позитивного психологического климата для совершенствования коммуникативных и поведенческих навыков, а также способности к самоконтролю и саморегуляции; организация помощи в применении приобретенных навыков и индивидуально-личностных новообразований в реальной жизни.

Мы предполагаем, что выбор стратегий обеспечения психологической безопасности определяется спецификой восприятия субъектом внутренних и внешних угроз, приоритетами копинг-поведения [20]. Важнейшее значение для выбора субъектом стратегий преодоления угроз психологической безопасности имеют его ценностные ориентации, которые обеспечивают психологическую устойчивость личности, определенность и последовательность выстраиваемого поведения, постоянство взаимоотношений человека с социальным миром. Обобщенные устойчивые представления человека о том, что отвечает его потребностям, интересам, намерениям, целям, планам, определят и способы формирования психологически безопасного существования: субъект будет стремиться осуществлять деятельность в той сфере и в том объеме, насколько это сохранит его внутреннее спокойствие, позволит ему расширить возможности, обеспечит необходимый для него уровень личностного развития.

Стратегии обеспечения личной и психологической безопасности достаточно многообразны. Так, Т.М. Краснянская выделяет шесть стратегий самообеспечения безопасности: стратегия избегания, консервативная стратегия, стратегия копирования, «впитывающая» стратегия, стратегия коммуникативного резонанса, стратегия развития. При этом стратегия развития рассматривается автором в качестве наиболее перспективного решения проблемы личной безопасности субъекта в силу того, что она представляет собой совершенствование ряда психических особенностей субъекта, позволяющих ему проявлять готовность к спонтанному обеспечению личной безопасности в любой экстремальной ситуации [9].

Соглашаясь с высказанными положениями, отметим, что выбор адекватной стратегии способна осложнить борьба мотивов, порождённая разнонаправленными потребностями, неясными влечениями, желаниями, стремлениями человека. Выбор наиболее подходящей стратегии обеспечения психологической безопасности в ситуации фрустрированности ложью в каждом случае может быть осложнен неполным, искаженным или стереотипным восприятием ситуации, самого человека и собственных ресурсов субъекта по ее преодолению.

Успешность выбора стратегии безопасности основывается на объективном анализе субъектом потребностей, ситуации и наличных ресурсов. Перцептивная оценка ситуаций фрустрации ложью является первым звеном процесса формирования и развития поведения, деятельности человека, находящегося в сложных и нестандартных ситуациях, и определяющаяся субъективными факторами (представления об опасности-безопасности, стереотипы) и объективными факторами (особенности ситуации, содержание и условие деятельности). От содержания и качества (полноты, точности, адекватности, избирательности) перцептивной оценки ситуации фрустрации ложью во многом зависит как физическая, так и психологическая безопасность человека. Специфика процесса формирования представлений об опасности-безопасности и его влияние на процесс формирования психологической безопасности субъекта будет определяться не только особенностями его личностной структуры, его отношением к миру, но и характеристиками самой среды, которые, в свою очередь, также являются взаимосвязанными, неизолированными друг от друга.

Качество индивидуальной регуляции поведения в ситуации фрустрированности ложью не зависит от объективной структуры ситуации, за качество поведения отвечает субъективная представленность ситуации в сознании (внутренняя картина ситуации). Например, чувство угрозы или страх возникают, когда человек оценивает ситуацию как опасную и не располагает, на его взгляд, достаточно надежными способами ее разрешения (преувеличение объективной опасности, либо восприятие как опасной ситуации, не содержащей угроз для благополучия человека и эффективности его деятельности). Следовательно, внешняя угроза, объективная сложность ситуации сами по себе еще не являются источником психологической опасности.

Эффективность использования имеющихся у человека возможностей для обеспечения собственной безопасности зависит от своевременности и точности оценки ситуации как представляющей опасность и необходимости использования средств защиты или дополнительных усилий для преодоления препятствий, затрудняющих достижение желательного результата. Поэтому необходимо изучение особенностей представлений человека о параметрах сложных ситуаций в частности фрустрированность ложью, с тем, чтобы можно было предсказать, оценить и при необходимости скорректировать эти представления в случае их неадекватности.

Характеризуя представление о безопасности как основу поведения человека в условиях конкретной ситуации, необходимо обратить внимание на тот факт, что освоение и осознание явлений действительности может происходить путем усвоения извне знаний, понятий, взглядов, которые человек получает в общении, либо в иных формах коммуникаций. Это обусловливает возможность внесения в его сознание или навязывание искаженных, фантастических представлений, в том числе таких, которые не имеют отражения в его реальном жизненном опыте; формируется упрощенный, схематизированный образ какого-либо явления или ситуации, иными словами появляются стереотипы. Часто такие упрощенные представления появляются при освоении человеком действий в новой для него ситуации. Не имея пока собственного опыта, он не может самостоятельно оценивать значимость получаемой информации. При этом реализуется ориентация на те характеристики ситуации в целом и отдельных её частей, которые сообщаются ему обучающим (учителем, инструктором, наставником). Складывающиеся у человека представления о сложной и незнакомой ситуации схематичны, неполны и могут быть неадекватными в большей или меньшей степени. Если усвоенные таким образом представления закрепятся, т.е. приобретут характер стереотипов, они станут устойчивыми, их изменение будет происходить медленно и с трудом.

На формирование представлений психологической защиты в ситуации фрустрации ложью дополнительно влияет также предварительное отношение человека к ситуации, т.е. его система мотивов и смыслов. Такое влияние проявляется в избирательности отношений к вновь усваиваемой информации. Когда человек начинает применять усвоенные знания в реальной ситуации, его представления подвергаются корректировке, уточняются и дополняются. При этом реализуются два вида когнитивной оценки: первичная и вторичная. Первичная когнитивная оценка направлена на анализ источника фрустрации, а вторичная когнитивная оценка, являясь основной, помогает оценить собственные возможности и ресурсы для решения задачи. Оценка собственных способностей преодолевать сложные ситуации основывается на предыдущем опыте действий в подобных ситуациях, вере в себя, социальной поддержке, склонности к риску. На основе когнитивной оценки человек выбирает механизмы преодоления возникшей угрозы психологической безопасности. Далее происходит анализ новой поступающей информации и оценка успешности совладающего поведения.

Эффективность выбора совладающего поведения зависит от конкретной ситуации. Если на ситуацию можно повлиять, то адекватным действием в данном случае будет активное совладающее поведение. При этом повышенная трудность и опасность ситуации не снижает роли субъекта в ее разрешении, а репертуар различных сложных ситуаций и способов их решений меняется на протяжении всей жизни. Если по объективным причинам на ситуацию невозможно повлиять, то при этом адекватным способом совладания является избегание. Если же на ситуацию невозможно повлиять или избежать её наступление, то адекватной стратегией является когнитивная переоценка ситуации. В любом случае успешное разрешение ситуации угрозы психологической безопасности возможно лишь при условии объективного и полного восприятия особенностей возникшей угрозы и имеющихся ресурсов. При этом субъективные ресурсы включают в себя личные, внутренние ресурсы субъекта и ресурсы, которые могут быть привлечены им извне [17].

Таким образом, психологические качества личности, ее представления, ценности, система отношений с окружающими и ее актуальные психические состояния выступают, с одной стороны, объектом защиты. Объектом безопасности при этом является то, что человек стремится оградиться от деструктивных влияний, в частности ситуации фрустрации ложью. С другой стороны, они образуют средства защиты, то, что человек может использовать для защиты собственных интересов, своего физического и психологического здоровья. С третьей стороны, индивидуально-психологические особенности личности могут выступать и в качестве причины (или повода) возникновения угроз ее психологической безопасности. Активность самого субъекта в обеспечении безопасности является ключевым условием, а личность должна рассматриваться как субъект активности, способный регулировать процесс планирования и реализации целей деятельности. Соответственно, рассматривая ресурсы развития личности студента, мы можем отнести к ним способность человека обеспечивать безопасность своих личностных проявлений. Продуктивные стратегии обеспечения психологической безопасности студентов в ситуации фрустрированности ложью основываются на способах совладания, способствующих личностным изменениям, адекватным целям и задачам межличностного взаимодействия.

Выводы

Проведённое эмпирическое исследование выявило рад фактов, свидетельствующих о различных способах совладания в ситуации фрустрации ложью студентами вуза.

1. Наиболее характерными для группы респондентов являются: ложь-самопрезентация,этикетная ложь, ложь-оправдание, ложь-умолчание. Как юноши, так и девушки более негативно относятся: к чужой лжи-сплетне(и мало признают в своём поведении), ко лжи оправданию,лжи-умолчанию(респонденты признают их в своём поведении, но не мирятся с ними в чужом поведении). У женской выборки в большей степени выражено негативное отношение к чужой лжи (в частности ко лжи-сплетне), что прослеживается в анализе реакций респондентов на чужую ложь (девушки предпочитают способ словесного воздействия на лгунов).

2.К социально приемлемым видам лжи как у юношей, так и у девушек наблюдается более снисходительное отношение (этикетная ложь, ложь во благо, ложь-фантазия, ложь-самопрезентация, как разновидность лжи фантазии, при которой объектом фантазии является личность самого сочинителя). Возможно, респонденты мирятся с этими видами лжи в чужом поведении, поскольку они не приводят к моральному ущербу обманываемого.

3.Черты личности влияют на проявление различных видов лжи в собственном поведении. То есть, человек с определёнными чертами личности применяет свойственные ему виды лжи. Так более интеллектуальные предпочитают конкретные точные факты, не связанные с выдумкой; безответственные, непостоянные, с низким самоконтролем, а также застенчивые, робкие предпочитают в ситуациях разоблачения неблаговидного поступка ложь-оправдание; выдержанные, критически настроенные, уверенные в себе, спокойные респонденты часто умалчивают информацию, не договаривая всей правды; самоуверенные, критически настроенные, жёсткие натуры чаще прибегают ко лжи-самопрезентации.

Человек с определёнными чертами личности по-своему относится к разным видам чужой лжи. Властные, самоуверенные, а также импульсивные, беспечные не приемлют в поведении окружающих ложь во благо, вероятно, считая, что в любом случае человек должен знать правду; особенно властным, эгоцентричным, расчётливым, жёстким, критично настроенным лицам свойственно отрицательное отношение ко лжи-сплетне.

Психологическое консультирование по проблемам адаптации в ситуации фрустрации ложью позволяет студентам осознать новое качество своей социальной позиции; овладеть способами и приемами организации учебной и внеучебной деятельности, осознать необходимые профессиональные и личностные качества, скорректировать собственные планы на период обучения в вузе и др.

 

Литература

1. Аргайл М. Психология счастья. 2-е изд. – СПб.: Питер, 2003.
2. Арутюнова Ж.В. Особенности процесса психологического консультирования по проблемам адаптации студентов. // Материалы научно-практической конференции ПГЛУ. – Пятигорск, 2011. – С.29-32.
3. Бернштейн Н.А. Биомеханика и физиология движений / Под ред. В.П. Зинченко. – М.:
4. Дружинин В.Н. Варианты жизни: Очерки экзистенциальной психологии. – М.: ПЕР СЭ; СПб.: ИМАТОН-М, 2000.
5. Зинченко Е.В. Содержание представлений студентов о лжи // Актуальные вопросы философии и методики преподавания иностранных языков. Межвузовский сборник научных статей. В 2-х частях. Часть 1.- Ростов-н/Д: Изд. РИНЯЗ, 2005. – С. 214-220.
6. Знаков В.В. Макиавеллизм и феномен вранья // Вопросы психологии,1999. – №6.
7. Знаков В.В. Макиавеллизм, манипулятивное поведение и взаимопонимание в межличностном общении // Вопросы психологии, 2002. – №6.
8. Как чувствовать себя защищенным? Состояние защищенности и психологическая безопасность личности [Электронный ресурс] – Режим доступа http://www.psycabi.net
9. Краснянская Т.М. Личная безопасность человека в проблемном поле психологии безопасности // Наука. Инновации. Технологии , 2005. – № 40. – С.145.
10. Краснянская Т.М. Психология нарушения собственной безопасности // Известия Южного федерального университета. Технические науки, 2006. – Т. 68. – № 13. – С. 299-305.
11. Краснянская Т.М. Психология экстремальности: личность, субъект, безопасность монография. – Пятигорск, 2011.
12. Краснянская Т.М., Тылец В.Г. Понятийные ориентиры развития психологической безопасности личности в предметном поле современных исследований // Education Sciences and Psychology, 2013. – №1 (23). – С. 59-64.
13. Мелия М.И., Розин М.В. Формирование позитивного образа предпринимателя в общественном сознании // Вопросы психологии, 1993. – №1. – С.56.
14. Митина Л.М. Личностное и профессиональное развитие человека в новых социально – экономических условиях // Вопросы психологии, 1997. – № 4. – С.31.
15. Набатникова Л.П. Формирование у студентов мотивации преодоления жизненных трудностей средствами психологического консультирования. Мотивация в современном мире: Материалы международной научно-практической конференции. ГОУ ВПО МГПУ. – М.: МО Щелково, 2011. – С. 205-208.
16. Психология управления: Курс лекций / Л.К. Аверченко, Г.М. Залесов, Р.И. Мокшанцев, В.М. Николаенко. Отв. ред. М.В. Удальцова. – Новосибирск: Изд-во НГАЭиУ; М.: ИНФРА-М, 1997. – С.30.
17. Сиерральта З.Х. Особенности психических ресурсов личности в раннем юношеском возрасте: копинг-стратегии, защитные механизмы, социальный интеллект и общий интеллект: Дисс. ... канд. психол. наук. – СПб., 2000.
18. Соловьева О.В., Папура А.А. Феномен уверенности: понятие, подходы, составляющие // Сибирский психологический журнал, 2010. – № 4. – С. 63-65.
19. Соломонов В.П. Психологическая безопасность. – М.: Дрофа, 2008. – С.19.
20. Татьянченко Н.П. Развитие понятия «копинг» в отечественной и зарубежной психологии // Известия Южного федерального университета. Технические науки, 2006. – Т. 68. – № 13. – С. 212-213.
21. Татьянченко Н.П. Психологические условия обеспечения безопасности личности военнослужащих : Автореф. дис. … канд. психол. наук. – Сочи, 2008.
22. Экман П. Психология лжи. – СПб, 1999.

Об авторе

Хуранова Зульфия Гамзы-Гызы – практикующий психолог, г. Пятигорск

e-mail:  This email address is being protected from spambots. You need JavaScript enabled to view it.

 

Ссылка для цитирования

Хуранова З.Г. Фрустрированность ложью как проблема психологической безопасности личности и предмет консультативной практики. [Электронный ресурс] // Прикладная психология и психоанализ: электрон. науч. журн. 2015. N 1. URL:http://ppip.idnk.ru (дата обращения: чч.мм.гггг).

Все элементы описания необходимы и соответствуют ГОСТ Р 7.0.5-2008 "Библиографическая ссылка" (введен в действие 01.01.2009). Дата обращения [в формате число-месяц-год = чч.мм.гггг] – дата, когда вы обращались к документу и он был доступен.