Швецова (Хилько) О.В. (г. Ставрополь)

ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ КОМПЛЕКСЫ ЕВЫ И ЛИЛИТ (АНТИ-ЕВЫ): РОЛЬ В ПОЛОВОМ ВОСПИТАНИИ НАСЕЛЕНИЯ

УДК 159.922

English version:

Аннотация. Статья посвящена конфликту полов, вызванному архаичными гендерными стереотипами. Несостоятельные относительно настоящего времени и социальных функций современных мужчин и женщин, гендерные ожидания, провоцируют развитие у женщин психологических комплексов Евы, либо анти-Евы – Лилит, а у мужчин – комплекса Адама. В статье поставлена проблема разрешения конфликта полов через половое воспитание.

Ключевые слова: гендерные стереотипы, гендерные ожидания, половое воспитание, конфликт полов, комплекс Евы, комплекс анти-Евы-Лилит, комплекс Адама, раздельное обучение.

Об авторе

Ссылка для цитирования

В психоаналитической традиции принято озаглавливать психологические комплексы именами наиболее популярных и знаковых персонажей мифов, известных литературных произведений. Существуют попытки описания психологического комплекса Лилит, или анти-Евы: в еврейской мифологии – первой жены Адама, в последствии демоницы, которая, будучи непокорной мужу, потребовала с ним равенства, поскольку бог их сотворил равными. Из-за непокорности Лилит, покинувшей Адама, бог сотворил покорную ему женщину, Еву, из «материала заказчика» – из ребра Адама. Образы Лилит и Евы, с точки зрения автора – это отражение в бессознательной памяти человечества ролей, которые женщина играла в эру матриархата (Лилит) и в эпоху патриархата (Ева). В настоящее время оба эти образа вплетены в гендер и в психологию пола, гендерную психологию. Образы женщины-супруги, матери Евы и женщины-подруги, соблазнительницы, бунтарки, ведьмы, живут в женском подсознании и порождают развитие психологических комплексов: комплекса Евы и комплекса Лилит, при наиболее ярком развитии данных психологических комплексов, комплекс Евы можно отождествить с комплексом неполноценности, а комплекс Лилит с комплексом превосходства. Лилит – это бунтарство, зачастую в преувеличенных формах, попытка свергнуть патриарха-Адама с трона, ввиду сохранности бессознательной памяти об эре матриархата, следов которой практически не осталось в мифологии (Лилит лишь утверждает равенство с мужчиной и «улетает» – эпоха матриархата ушла почти бесследно) [6, с. 357]. Комплекс Евы же – это (при крайних формах его развития) – это ощущение собственной неполноценности и бессмысленности существования без мужчины, без подчинения ему.

Р. Грейвс и Р. Патай в книге «Иудейские мифы» так описывают расставание Адама и Лилит: «Адам и Лилит не обрели мира друг с другом, ибо, когда он желал возлечь с ней, она оскорблялась его требованию ложиться под него. «Почему я должна лежать под тобой?» – спрашивала она. «Я также сделана из праха, и посему тебе ровня». Когда Адам решил добиться послушания силой, Лилит, в ярости, произнесла истинное имя Бога, поднялась в воздух и покинула его» [2].

Впоследствии бог сотворил для Адама Еву из ребра его, дабы были они одним телом, одной плотью, чтобы она была покорна ему. Миф о Лилит может быть отражением памяти о матриархате, о том времени, когда женщины считались равными мужчинами, когда существовал культ праматери. В настоящее время Лилит можно счесть символом феминизма, общественного женского движения, которое существует уже более ста лет. Движение суфражисток (первое название феминистического движения) было создано под эгидой за равные права: женское избирательное право в выборах народных представителей, право работать и зарабатывать деньги и быть материально независимой от мужчин: от отца, от супруга. Данных прав женщины добились уже достаточно давно, и самые крайние формы феминизма пытаются утвердить приоритет женщины над мужчиной (Лилит уже, по аналогии с мифом, пытается «лечь сверху»).

Но, комплекс Лилит, или анти-Евы, как исторически сложившееся психологическое и общественное явление, не мог в настоящее время развиться без комплекса Евы, который не описан, (по крайней мере, в отечественных научных исследованиях). Согласно мифологии, Дж. Макс и Л. Даркчайлд пишут, что Лилит, покинувшая Адама, «вернулась в Эдем в облике Змеи, соблазнившей Еву Плодом Древа Познания. В христианском искусстве средневековья она была повторяющимся образом, изображалась как змея с головой женщины» [7].

Лилит и Ева – это описание двух социальных ролей женщины в обществе, обе эти роли живут в коллективном бессознательном, являясь образами подруги-соблазнительницы, ведьмы, бабы Яги (Лилит) и образами жены и матери семейства (Евы).

В современных гендерных особенностях можно наблюдать андрогинизацию населения – «усреднение» психополовых черт характера и поведенческих гендерных паттернов, которое проявляется в феминизации поведенческих паттернов мужчин и маскулинизации таковых у женщин [11]. При этом, гендерные стереотипы, и, соответственно, гендерные ожидания, предъявляемые к поведению мужчин и женщин остаются, по крайней мере в России, на редкость патриархальными: мужчина традиционно считается главой и кормильцем семьи, а женщина отвечает за домохозяйство, за обеспечение уюта семьи и за воспитание детей. Но, согласно статистике ФГС за 2017 год, количество женщин-домохозяек составляет 4,8 % [5]. Традиционно в Москве количество домохозяек больше, чем в целом по стране, там достаточно часто статистически встречаются женщины, которые являются домохозяйками в период, пока их дети не пойдут в школу, или не окончат школу, поскольку заработные платы столицы создают более реалистичную возможность мужчине в одиночку содержать семью на протяжении длительного периода, по крайней мере, позволяли до последних экономических кризисов.

По результатам опроса, 70 % мужчин и 64 % женщин считают, что женщина должна как можно дольше оставаться в декретном отпуске и заниматься семьей [8]. При этом, 28 % женщин выходят из декрета на полный рабочий день при достижении ребенком возраста 1,5 лет и 17,5 % женщин – на неполный рабочий день, а к моменту достижения ребенком трехлетнего возраста выходят на работу свыше 90 % женщин [8]. Таким образом, социальные ожидания к женщине относительно ее роли в семье остаются традиционно-патриархальными, но, при этом, женщина делит с супругом роль кормильца семьи.

Социальный опрос по поводу распределения домашних обязанностей в российских семьях показал, что «В современном российском обществе на мужа и жену возлагаются равные обязанности по уходу за детьми и их воспитанию (так считают 84% россиян, схожие опросы десятилетней давности давали аналогичные результаты). Исключительно женским делом называют это 15% опрошенных, мужским – один процент…. Распределение домашних обязанностей также должно касаться обоих членов семьи, считают 74% опрошенных. Только 17% респондентов уверены, что заниматься домом должна одна женщина, а 7% – что мужчина. Решение материальных проблем должно ложиться на мужские плечи, считают 54% респондентов, большая часть из которых женщины, и всего один процент граждан считает, что семью необходимо содержать женщине» [9]. Таким образом, россияне готовы делить обязанности по дому (которые традиционно относились к феминной роли в патриархальном обществе), но только половина россиян считает, что материальное благосостояние семьи – это обязанность мужчины. В результате подобных социально-гендерных ожиданий, женщина по-прежнему традиционно является хранительницей домашнего очага, которая выполняет и функции кормильца семьи.

Если учесть также распределение уровня интеллекта среди мужчин и женщин, то женский график представляет собой узкий и высокий «колокол», то есть интеллект у женщин в среднем выше, чем у мужчин, распределение по интеллекту среди мужчин идет более плавно, пик «колокола» находится ниже, и, соответственно, среди мужчин больший процент людей как с очень высоким, так и с совсем низким интеллектом: у мужчин выше интеллектуальное разнообразие [12]. Доступность образования для женщин, начиная с XX века, привела к раскрытию их интеллектуальных возможностей, но, тем не менее, даже в США, где женщины наиболее эмансипированы, среди признанных ученых женщин встречается немного.

Группа исследователей из Университета Дьюка (Северная Каролина), изучила результаты единого теста SAT (САТ – Самоактуализационный тест), который проходили одаренные семиклассники за последние 30 лет: девочки в топе результатов теста по математике. В верхнем 1 % девочек и мальчиков примерно одинаковое количество, но при дальнейшем сужении выборки мальчиков становится ощутимо больше. В 1980-х на каждую школьницу приходилось 13,5 школьников, а сегодня – всего 3,8. Сокращение разрыва показывает, что успехи детей зависят от социального климата, который за последние десятилетия стал ощутимо более благоприятным к женщинам [12].

Но, при этом, в обществе, а особенно в более традиционно патриархальном обществе России, сохраняются гендерные стереотипы, связанные с большими ожиданиями к интеллекту и к социальным успехам мужчин.

В Иркутском государственном университете Туринцева Е., Решетникова Е. и Попова В. в 2013-2014 годах провели исследование восприятия женщин и мужчин друг другом, в котором участвовали 283 человек (78 юношей и 205 девушек) в возрасте 17-24 лет – студентов 17 учебных групп, обучающихся по одиннадцати разнообразным специальностям и направлениям. Студенты одной учебной группы делились на подгруппы по признаку пола. Им предлагалось обсудить в подгруппах и дать ответ на единственный вопрос: «Пять причин ненавидеть современных женщин» – для мужских и, соответственно: «Пять причин ненавидеть современных мужчин» – для женских подгрупп [4; 10]. В результате исследователи выделили следующие основные претензии женщин к мужчинам: «грубость и невоспитанность», «мужчины перестали быть джентльменами», «мужчины безответственны – когда девушка беременеет, ее бросают», «мужчины не прислушиваются к женщинам». Исходя из этих характеристик, очевидно, что опрошенные студентки бессознательно требуют ответственной заботы и внимания со стороны мужчин. Сюда же стоит отнести обвинения в отсутствии у мужчин желания обеспечивать материальные запросы женщин («женщина не должна зарабатывать больше своего мужчины», «мужчина должен обеспечивать семью, а они лежат на диване, а женщины все на себе тащат»). Таким образом, можно сделать вывод, что существует женская потребность в заботе жизнеобеспечении со стороны мужчин, и она, по мнению опрошенных женщин, не удовлетворена. Требование заботы однонаправленно: мужчины должны заботиться о женщинах, а не наоборот. Таким образом, женские претензии соответствуют традиционным гендендерным стереотипам: мужчина-воин, кормилец семьи [4; 10].

Туринцева Е., Решетникова Е. и Попова В. сопоставили результаты собственного исследования с таковым, проведенным Е. Вовк. Выводы ее работы заключаются в том, что стереотип «муж-добытчик», «жена-хранительница домашнего очага» очень устойчив. То есть, в сознании респондентов сохраняется биологическая модель межполовой иерархии и половой функциональности, которая формирует ожидания того, что мужчина самостоятельно возьмет на себя ответственность за жизнеобеспечение, однако ни сама модель, ни ожидания не соответствуют реальности [4].

Изучение мужских претензий к женщинам показало, что мужчины также нуждаются в заботе со стороны женщин. Однако это не требование жизнеобеспечения, а бессознательное привлечение внимания к своему статусу (который в иерархии по умолчанию выше женского). Мужчины ожидают от женщин заботы-ухаживания, подчеркивающей их высокий статус. Но вместо этого они получают только требования заботы-жизнеобеспечения со стороны равных по статусу (согласно социокоду) женщин без всяких встречных обязательств, что вызывает гнев, недовольство и способствует развитию конфликта на межличностном уровне. Видимо, поэтому в четырех подгруппах мужчины обвинили женщин в эгоизме, еще в трех – в непомерной жажде материальных благ и меркантилизме [4; 10].

Для многих девушек откровением стала выявленная в ходе дискуссии необходимость ограничения мужского мира от женского посягательства – в пределах чисто мужской компании в бане, на рыбалке и т. д. Мужчины были обвинены в компьютерной зависимости, которая также выражает современный вариант пребывания в изолированном мужском мире [4; 10].

Болезненным оказалось обсуждение вопросов о главенстве того или иного пола в семье, общественной жизни, всякий раз заканчивающееся безоговорочной победой мужчин при поддержке большого числа женщин. Мужчина должен быть главой семьи и руководителем – таковы результаты обсуждений этой проблематики. При этом остаются обвинения мужчин в инфантилизме («много ноют», «нет смелости взять ответственность за семью»), с которыми не спорят ни девушки, ни юноши. То есть, с одной стороны, респондентами признается естественная межполовая иерархия, с другой – она нивелируется через понижение статуса в целом мужчин (инфантильный, несамостоятельный, ведомый). Это также порождает конфликт, на этот раз внутриличностный: в ожиданиях мужской пол главенствующий и руководящий, на практике – зависимый, подчиненный [4; 10].

По мнению респонденток, «мужчины стали не те», потеряли свою мужественность, больше не берут на себя ответственность. Но и «женщины стали не те», с точки зрения респондентов-мужчин: женщины потеряли свою женственность. Они претендуют на мужские места в социуме, вместо того, чтобы сохранять свою женскую идентичность и традиционную функциональность, при этом широко используя для достижения своих целей манипуляцию естественной сексуальной потребностью мужчин, не имея других, сравнимых с мужскими, возможностей и ресурсов (интеллектуальных, например) для честной конкуренции [4; 10].

Туринцева Е., Решетникова Е. и Попова В. составили следующие выводы относительно взаимоотношений полов в настоящее время [4]:

• Конфликтогенный потенциал женщин выше, чем у мужчин, поскольку у мужчин существует инстинктивное ограничение на ненависть в отношении женщин. При этом устройство современного общества, в целом понижая статус мужчин, заставляя мужчин и женщин конкурировать в процессе жизнеобеспечения, способствует снятию данного ограничения и развитию гендерного конфликта на институциональном уровне.
• Существующие биологически обусловленные ожидания заботы–жизнеобеспечения со стороны мужчин (у женщин) и заботы–ухаживания со стороны женщин (у мужчин) не оправдываются в современном социуме, что служит основанием для развития конфликта между полами на межличностном уровне, а также внутриличностного конфликта.
• Мужской и женский миры смешаны в современном обществе, в результате чего затруднено построение внутриполовой иерархии. Мужчины конкурируют с женщинами за статусные позиции, что приводит к «стиранию пола», к появлению обобщенного пола и возрастанию неконтролируемой «естественной» агрессии (которая может переключаться на эрзац-объекты, например, детей).
• Подсознательно молодежь принимает биологически обусловленную модель межполовой иерархии с главенством мужского пола. Однако такая модель не соответствует повседневным реальным взаимоотношениям полов (где стратегические задачи решают как мужчины, так и женщины), что приводит к внутриличностному конфликту.

Таким образом, современные мужчины и женщины, Евы и Адамы, практически утратив свою гендерную дифференциацию, андрогинизировавшийсь, сохраняют гендерные ожидания или стереотипы, соответствующие патриархальному строю, который в настоящее время сохраняется преимущественно номинально: женщины статистически играют меньшую роль в управлении обществом по причине сохранения вовлеченности в семейную роль. Женщины играют традиционную роль хранительницы домашнего очага, но, при этом утратили роль Евы, утратили пристройку снизу к Адаму, восхищение Адамом и нежность к нему. При этом, у Евы сохраняются высокие гендерные ожидания по отношению к Адаму: он должен лидировать во всем и содержать семью, быть зрелым. В итоге, Ева, фактически превратившись по социальной роли в анти-Еву, в Лилит, независимую от мужчины, не способна выстраивать с Адамом партнерские отношения, поскольку ждет, что Адам будет все решать, в том числе и за нее.

Интересны социально-демографические ретроградные по своей природе ожидания, которые и формируют у молодежи комплексы Евы и Адама: современным Евам приписывается вступать в брак до 25 лет, а Адамам «еще погулять» до 30 лет. То есть, более поздние ожидания относительно сроков вступления Адамами в брак сохраняется, но в позапрошлом веке они связывались с достижением Адамом возможности обеспечивать семью, а в настоящее время Адаму предписывается «погулять», то есть вкусить плоды сексуальной революции, поскольку современные Евы доступны. Вот основная причина инфантилизации современных Адамов: содержание семьи ему не предписывается, поскольку современный бюджет семьи строится на основе доходов и мужа и жены и современная заработная плата (или истинная распространенная среди населения, медианная, а не среднестатистическая, которую любят цитировать в средствах массовой информации) не рассчитана на то, чтобы глава семьи мог содержать жену и детей.

Современная Ева, к тому же, приобрела черты своей противоположности анти-Евы, Лилит – она стала детоубийцей, Еве приходится делать выбор: сохранять ли беременность, прижитую с инфантильным мужчиной, который уже не имеет представления об ответственности за собственное потомство и за Еву в той ситуации, когда он ее поставил в сложное положение. По этой же причине современные Адамы после развода в большинстве своем не готовы осуществлять материальную заботу о собственных детях, чему свидетельствует высокий процент уклонения от уплаты алиментов на содержание детей.

Свободная любовь и ответственность за себя наделила Еву чертами Анти-Евы, Лилит. И, в результате, она, подобно Лилит, восклицает: «А не лягу под тебя», в смысле, не подчинюсь, и, в результате, большая часть инициаторов разводов – женщины: по данным исследовательского портала Superjob, 47% мужчин признались, что инициаторами развода стали именно они, а среди женщин эта цифра значительно выше – 68% [3]. 

Почему же Евы, как правило, являясь инициаторами брака, поскольку женщины все еще традиционно видят в нем свое основное жизненное предназначение (их так программирует общество), чаще и являются инициаторами развода? Причиной является несоответствие современной гендерной реальности гендерным стереотипам: Ева ожидает, что все её проблемы со вступлением в брак закончатся, что обеспечивать семью материально и отвечать за её безопасность будет Адам. Адам же, которому «можно погулять» на протяжении всей юности, и которого, скорее всего, будут осуждать за «ранний брак», считает свою свободу великим даром женщине, и он, вступая в брак, как бы сдается в плен, что было ранее характерно для женщины при вступлении в брак в условиях патриархального общества. При этом, Адам ждет от Евы покорности, нежности и восхищения, как от младшей, сотворенной из его ребра, а Ева уже давно стала Лилит, или становится ей в браке, утрачивая неоправданные ожидания, продуцируемые комплексом Евы.

Вступая в брак, Ева хочет быть слабой и нежной, но таковой уже быть не умеет, поскольку привыкла конкурировать в социуме, участвовать в капиталистических отношениях в качестве наемной силы, продавать свой труд, в результате, она хочет себя выгодно продать и Адаму. Через некоторое время Ева разочаровывается в Адаме: когда рождаются дети или ранее (здесь все зависит от уровня ожиданий Евы относительно маскулинных качеств Адама) и разрывает отношения, феминизируясь, разочаровывается в браке, либо остается в вечных поисках «настоящего мужчины», – идеального патриарха, придуманного женщинами на основе позапрошловековых гендерных ожиданий.

Адам, который, как правило, реализует позицию воина в увлечениях типа охоты, рыбалки или в компьютерных играх, в походах, поскольку возможности его как добытчика в семье снижены (низкий уровень заработной платы), разочаровывает Еву, и она не может сохранять пристройку снизу, она начинает презирать Адама, мечтая об идеальном архаичном Адаме, которому чудом удалось сохранить маскулинные черты в современном андрогинном обществе. Когда же Адам демонстрирует патриархальную позицию сверху, современная Ева обвиняет его в подавлении, или в домашнем насилии.

Ева же, чьи, привитые обществом гендерные стереотипы требуют пристройки снизу к Адаму, восхищения Адамом, и восприятия Адама как смысла жизни, в Адаме разочаровывается, поскольку постоянно конкурирует в обществе с Адамом, находясь, фактически, в положении анти-Евы Лилит.

 Адам, исходя из гендерных стереотипов, также ждет от Евы традиционной позиции: нежности и восхищения, нежность – антипод силы и соперничества. При этом, в социуме Адам и Ева постоянно конкурируют за рабочие места, за привилегии. В результате, комплекс Евы превращается в комплекс неполноценности: она, требуя от Адама выполнять несвойственную ему же в настоящем времени роль покровителя, перекладывая на него всю ответственность, разочаровывается в нем.

Ева испытывает комплекс неполноценности, когда считает, подчиняясь гендерным установкам общества, что своеобразной инициацией для нее будет вступление в брак, что брак для нее – это своего рода приз, а не ответственность. Адам же, поддавшись гендерным стереотипам, считает брак для себя лишением свободы и обременением, а факт вступления с Евой в брак – одолжением Еве. При этом, свободный на стадии ухаживания от ответственности за Еву (Ева сама обязана решать «свои» проблемы в случае беременности, или чувства неполноценности за нежелание Адама вступать в брак, «видимо с ней что-то не так», раз она не вызывает у Адама такого желания), Адам не готов отвечать за Еву и в браке. При этом, уже непонятно, кто за кем ухаживает: современная Ева стремится к отношениям с Адамом гораздо активнее, чем он, она жаждет посредством Адама доказать свою состоятельность, преодолеть комплекс неполноценности, Адам уже для нее не цель, а средство (отсюда обвинения от Адама к Еве в стервозности и корысти). Ева, получив свой приз в виде брака, свою инициацию, разочаровывается: Адам чудесным образом не превратился в идеального мужчину, в ретро-Адама. Ева, ведомая комплексом неполноценности, как и Адам, которому привито чувство превосходства над Евой, не готовы к браку, поскольку современные гендерные и брачные роли давно уже не соответствуют гендерным стереотипам, пришедшим из позапрошлого века [6, с. 360].

Таким образом, Ева, которой привито чувство неполноценности по отношению к Адаму, Адаму этого не прощает, свергает в результате Адама и превращается в Лилит (она и до отношений с Адамом привыкла конкурировать с ним в социуме). Ни современные Адам, ни Ева-Лилит не готовы быть партнерами в браке: оба претендуют на инфантильную позицию: Ева, фактически, на роль дочери, о которой Адам будет самозабвенно заботиться, в результате Ева не способна исполнять роль жены, а Адам претендует на роль властелина, который не знает о том, как править, поскольку не привык к ответственности. И, как результат, постоянный конфликт Адама и Евы, образование непрочных союзов, потом – серийная моногамия, при которой в каждые отношения привносится все та же проблема: несоответствие ожиданий реальности и конфликт, как правило, иррационально разрешаемый.

Возможно, панацеей в половом воспитании является раздельное обучение мальчиков и девочек, подобный опыт в настоящее время показателей в Бийске [1]. Обучение детей с учетом их психополовых особенностей препятствует их андрогинизации, усреднению их психополовых особенностей, и, в теории, смягчит конфликт полов в обществе. При этом сходная роль мужчины и женщины в обществе никуда не уйдет. В настоящее время настала пора пересматривать гендерные стереотипы, прививать расколотому на мужчин и женщин обществу взаимное уважение, посредством воспитания, пропаганды проводить раннюю профилактику развития гендерных комплексов неполноценности, препятствующих нормальному общению полов и воспроизводству населения.

Литература

1. Бийскийе эксперимент по раздельному обучению детей 26 мая 2018. https://fishki.net/2608706-v-bijske-jeksperiment-po-razdelynomu-obucheniju-detej-dal-oshelomljajuwie-rezulytaty.html (дата обращения: 18.01.2020).
2. Грейвс Р., Патай Р. Иудейские мифы. – New York: Doubleday, 1964. – С. 64-65.
3. Инициаторами развода чаще становятся женщины. Социологические опросы. 30 мая 2014 года https://www.superjob.ru/research/articles/111521/iniciatorami-razvoda-chasche-stanovyatsya-zhenschiny/ (дата обращения: 17.01.2020).
4. Исследование выявило ряд претензий женщин и мужчин друг к другу https://pikabu.ru/story/issledovanie_vyiyavilo_ryad_pretenziy_zhenshchin_i_muzhchin_drug_k_drugu_5438422 (дата обращения: 13.01.2020).
5. Количество домохозяек в РФ (16.05.2019) http://www.bad-good.ru/2019/may/working-woman.html (дата обращения: 10.01.2020).
6. Кольцова И.В., Швецова О.В. Психологический комплекс Евы: перспективы разработки понятия и применения в половом воспитании населения // Проблемы современного педагогического образования. – Сборник научных трудов. – Ялта: РИО ГПА. – 2020. – Вып. 66. – Ч. 3. – С. 357-361
7. Макс Дж., Даркчайлд Л. Инвокация Лилит. Ритуал темной сексуальности. https://castalia.ru/component/k2/item/577 (дата обращения: 09.01.2020).
8. Опрос показал отношение российских мужчин к женщинам в декрете // РИА новости. 30.07.2018 https://ria.ru/20180730/1525558931.html (дата обращения: 10.01.2020).
9. Опрос показал, как россияне делят домашние обязанности в семье // РИА новости. 17.10.2017 https://ria.ru/20171017/1506981713.html (дата обращения: 10.01.2020).
10. Туринцева Е., Решетникова Е., Попова В. Гендерный конфликт глазами молодежи: биосоциологический аспект // Государство и гражданское общество: политика, экономика, право. – 2016. – №4 – С. 171-179.
11. Швецова (Хилько) О.В. Современные гендерные тенденции [Электронный ресурс] // Прикладная психология и психоанализ: электрон. науч. журн. – 2012. – №4. URL:http://ppip.idnk.ru (дата обращения: 10.01.2020).
12. Шрейгер Э. Так умнее ли мужчины женщин? https://knife.media/dumber-and-smarter/ (дата обращения: 11.01.2020).

Об авторе

Ссылка для цитирования

Швецова (Хилько) О.В. Психологические комплексы Евы и Лилит (анти-Евы): роль в половом воспитании населения. [Электронный ресурс] // Прикладная психология и психоанализ: электрон. науч. журн. 2020. N 1. URL: http://ppip.idnk.ru (дата обращения: чч.мм.гггг).