Левит Л.З. (г. Минск, Беларусь)
ДРЕВНЯЯ МОРАЛЬ И СОВРЕМЕННАЯ НАУКА: РАЗРЕШЕНИЕ ПРОТИВОРЕЧИЙ
УДК 159.923
Аннотация. Данная статья продолжает публикацию «Мораль на основе эгоизма: новое содержание для Cуперэго», вышедшую в предыдущем номере журнала (Прикладная психология и психоанализ. – №2. – 2019). Демонстрируется нарастающее противоречие между бурно развивающимися научными знаниями о человеческой природе и застывшими моральными нормами, пришедшими из глубины веков. Предлагаемое автором решение заключается в дискуссии и возможной ревизии центральных моральных понятий с учётом роли человеческого эгоизма как единственной глубинной субстанции, лежащей в основе психики и поведения. Проведённый анализ ряда традиционных моральных требований демонстрирует трудность их практического осуществления – особенно в сопоставлении с выявленными наукой закономерностями. Представлены возможные изменения в общественном сознании, связанные с открытым обсуждением и принятием видоизменённых моральных норм и соответствующих им педагогических подходов. Предлагаемые нововведения способны интегрировать различные области знания в единую систему, ускорить общественный прогресс в целом.
Ключевые слова: альтруизм, мораль, психоанализ, религия, самореализация, счастье, эгоизм.
Введение. В предыдущей статье мы (на примере взаимодействия компонентов фрейдистской концепции личности) показали механизм возникновения внутреннего невротического конфликта, возникающего при чересчур сильном давлении моральных норм и требований (Суперэго) на желания индивида (Ид). На самом деле обсуждаемый конфликт имеет более широкую природу, поскольку пришедшие из глубины тысячелетий и при этом остающиеся неизменными моральные императивы входят в противоречия с основными закономерностями человеческой природы, зафиксированными современным человековедением. Наиболее острые противоречия между наукой, моралью и религией связаны с оценкой роли эгоизма, понимаемой в качестве универсальной глубинной субстанции, определяющей более поверхностные психические и поведенческие феномены. По вышеуказанной причине отношение к эгоизму остаётся запутанным и амбивалентным не только в общественном сознании, но и в ряде гуманитарных дисциплин.
Предлагаемое решение и его обоснования. Отмеченный конфликт между новыми научными данными и моральными постулатами будет лишь нарастать, поскольку наука продолжает развиваться, а моральные нормы – нет. Поэтому мы рассматриваем нынешнюю статью и как повод заявить о необходимости серьёзного и открытого (при необходимости – критического) обсуждения норм морали, их сопоставления с результатами современных научных исследований по части соответствия реальной человеческой природе. Мы ни в коем случае не связываем подобную дискуссию с созданием возможностей для потворствования низменным интересам и желаниям. Наоборот, признание универсальной природы эгоизма (особенно как тотального глубинного явления) требует более чёткого разграничения его форм, воплощающихся в тех или иных (полезных, безразличных, либо вредных для общества) поступках человека. Открытое и вдумчивое исследование данной проблематики – особенно, с учётом сохраняющихся идеологических традиций советской и постсоветской гуманитарной науки – является, помимо своей общенаучной составляющей, по-настоящему моральным действием.
Мы утверждаем и доказываем, что индивиды не могут избежать своего глубинного эгоизма, да им этого и не следует пытаться делать. Однако люди способны научиться совершать выбор в пользу его более «высоких», качественно иных форм, связанных с индивидуальной самореализацией, самовыражением и саморазвитием. Указанные разновидности зафиксированы высшими (третьим и особенно четвёртым) уровнями системы «Эгоизм» в ЛОКС. Соответственно, мы полностью разделяем мнение Д.С. Соммэра, согласно которому, главная этическая проблема при рассмотрении эгоизма заключается в умении правильно различать его виды [6, с. 176].
От приписываемой эгоизму исключительно негативной моральной ценности придётся отказаться, поскольку «…альтруистические действия становятся разновидностью эгоистических. Если считать эгоистически мотивированными все действия, значит, подобное поведение нельзя расценивать как порок» [10, p. 267]. Создание непротиворечивой, современной нравственной концепции и так требует понимания первичности эгоизма по отношению к другим, более поверхностным видам мотивации – в частности, к альтруизму. Как отмечал Г. Спенсер, не заботящийся о себе человек быстро умрет и не сможет принести пользу социуму [7, с. 208].
Отметим, что традиционная мораль полна путаницы, которая позволяет любому желающему трактовать те или иные общие нормы выгодным для себя (т.е., аморальным) образом. Противоречия начинаются уже с базовых моральных требований. Например, может ли сохранять актуальность предписание «Возлюби ближнего как самого себя», если каждый (здоровый) человек имеет, как научно доказано, врождённую предрасположенность в свою пользу? Неужели образцом для подражания становится психиатрический пациент с симптомами острой депрессии, глубоко ненавидящий себя и «по контрасту» лучше относящийся к другим людям? Почему «как самого себя» требуется возлюбить именно ближнего (а не дальнего), почему не возлюбить всех людей одинаково сильно? Если «ближний» признаётся для нас более важным и полезным человеком, чем «дальний» (часто именно так и бывает), значит, религия на самом деле руководствуется осуждаемым ею же эгоизмом, а не вечной и абсолютной моралью?.. Мы уже не говорим о том, что рекомендуемая любовь к себе, понимаемая буквально, больше похожа на вредный нарциссизм, чем на полезный эгоизм.
Другой пример. Следует ли предпочесть базовое моральное правило «Говори правду» (ценность истины) или базовое правило «Делай добро» (ценность добра), в ситуации, когда истина и добро противоречат друг другу? Требование приоритета истины перед добром [11] игнорируется сплошь и рядом – особенно в связи с недавно выявленной склонностью человеческого мозга к созданию и всемерному поддержанию позитивных иллюзий – частично или полностью ложных положительных убеждений индивида относительно себя и своего будущего.
«Золотое» правило морали в своей позитивной формулировке («Делай другому то, что хотел бы, чтоб делали тебе») также не выдерживает критического анализа. Если я, например, люблю психологию и на этом основании пропагандирую («навязываю») её другим людям, то, весьма вероятно, я (на самом деле) занимаюсь распространением удобной мне доктрины, исходя из эгоистических, а отнюдь не морально-альтруистических побуждений.
Конечно, «золотое» правило можно усовершенствовать, сделать более современным: «Делай другому то, что другой хотел бы получить для себя». Однако и в этом случае ситуация (для обычной повседневной жизни) не становится однозначно позитивной с точки зрения морали. Если я (без просьбы другого и без предварительного разговора) вдруг начинаю оказывать желательную для него помощь, то подобная внезапность может вызвать подозрения относительно моих истинных мотивов. Нет ли в них стремления к манипуляции другим человеком или общественным мнением? Возможно, мой альтруистический поступок попадёт в газеты, тем самым улучшив мою репутацию. Не исключено, что такое действие позволит мне в будущем требовать ответной помощи от данного лица (на «справедливых», заметим, основаниях, продиктованных реципрокным альтруизмом). Наконец, действуя подчёркнуто пренебрежительно, «из жалости», я могу глубоко унизить того, кому оказываю помощь. Стоит ли удивляться, что внешне парадоксальная поговорка «не делай добра – не получишь зла» сохраняет свою актуальность.
Поэтому указанное моральное правило, на самом деле являясь спорным и неоднозначным, должно быть лишено не только своего «золотого» статуса, но и статуса «правила». Его более адекватное, приближённое к истине (хотя тоже небезупречное и при этом гораздо менее эффектное) содержание для «не-экстремальных» ситуаций повседневной жизни взрослых людей может быть примерно следующим: «Не делай другому, если это не входит в твои прямые обязанности, и если другой тебя об этом не попросил. Если же просьба другого о помощи поступила, то у тебя есть моральное право (обдумать её и) согласиться, отказаться, либо сделать встречное (например, компромиссное) предложение».
Победа любого «неистинного добра» над любой «недоброй истиной» [3] плодит действительно аморальные замалчивание и лицемерие – наподобие тех, что существуют в настоящее время в отношении эгоизма. Если же очередной «фантазийный» учебник морали [14] «по своему хотению» объявляет высшей ценностью любовь (в отличие от трёх вечных ценностей истины, добра и красоты, принятых и обоснованных многовековой философской традицией), тогда хочется спросить у «моралистов», чем любовь к себе хуже пропагандируемой ими любви к внешнему объекту (другому человеку, стране и т.д.)? Значит, по логике ревнителей морали, эгоизм (понимаемый ими как себялюбие) всё-таки способен стать высшей моральной ценностью?..
Конечно, дискуссия, связанная с обсуждением и возможной ревизией моральных норм не будет простой и быстрой. Слишком много накопилось лжи и умолчаний за истекшие тысячелетия, слишком многие люди и крупные структуры не заинтересованы в том, чтобы обсуждать истину – не говоря уже о том, чтобы дать ей дорогу и принять к повседневному использованию. Однако не стоит опускать руки, поскольку другие эпохальные научные открытия (Галилея, Дарвина, Фрейда), последовательно лишавшие человечество иллюзий о своей «божественной» роли во Вселенной, больно бившие по самолюбию и самооценке, прокладывали и продолжают прокладывать себе дорогу с не меньшим трудом [2]. Ведь до сих пор многие люди верят в существование бога и «высший» замысел, хотя ни тому ни другому нет рациональных подтверждений. Чем раньше будет начата открытая и неагрессивная к оппонентам дискуссия, тем лучшим может оказаться отдалённое будущее человечества (в частности, в связи с дальнейшим развитием научного знания и растущей необходимости соответствия ему).
Сторонники ревизии неадекватных моральных норм и переоценки человеческого эгоизма имеют в грядущем обсуждении неоспоримое моральное преимущество, поскольку их взгляды поддерживаются, как уже отмечалось, достижениями современной науки. Иными словами, истина (в том числе, и как признаваемая наивысшей моральная ценность) на их стороне. Наоборот, замалчивание истины (жизненной правды; того, что правильно и справедливо) является вдвойне аморальным, поскольку, во-первых, умолчанию подвергается важное и повсеместно распространённое явление, а, во-вторых, замалчивается именно то, что имеет отношение к истине как к высшей моральной ценности.
Научные достижения, фиксирующие, помимо прочего, распространённость, глубину и значимость эгоизма, оформились в качестве «трагического» (а точнее – реалистического) подхода – в противоположность «утопическому» взгляду на природу человека и возможности общества [13]. Как уже отмечалось, именно утопические попытки построения «прекрасного общества будущего» и «создания нового человека» приводили к массовым трагедиям и бедствиям (коммунизм в качестве последнего примера). И наоборот, более «сдержанный» взгляд на возможности среднестатистического (эгоистически ориентированного) индивида предполагает более толерантное (хотя и не столь возвышенно-оптимистическое) отношение к нему, равно как и понимание опасности резких социальных сдвигов.
Вытекающее из всеобщего эгоизма признание различий в интересах конкретных субъектов (и, соответственно, потенциальный конфликт этих интересов) не позволяют прочертить резкую границу между «добром» и «злом», как это привыкла делать традиционная мораль и «утопический» подход к человеческой природе (моральное противопоставление «хорошего» альтруизма «плохому» эгоизму является типичным примером антинаучного мышления). Наоборот, в более современной и научно обоснованной трактовке добро и зло не являются абсолютными, застывшими понятиями. Зачастую они не противостоят друг другу, а имеют ситуативно-условный характер, тесную связь между собой («что является добром для меня, нередко является злом для моего соседа»; «не делай добра – не получишь зла»). Умение вникать в конкретные сложности взаимодействия добра и зла, использовать полученные знания в повсеместной жизни невозможно в рамках древних моральных абстракций. Для этого нужна способность индивида к самостоятельному критическому мышлению, которая не возникает сама собой, а требует воспитания, откровенных дискуссий и практических «тренировок».
Мораль на основе универсального эгоизма. Ещё М. Лютер, выдающийся религиозный деятель Средневековья, пророчески утверждал, что святым (морально безупречным) можно считать лишь того человека, кто осознаёт эгоизм в каждом своем побуждении [9]. Новые моральные нормы, если таковые возникнут, должны будут учитывать и открыто декларировать тотальную природу эгоизма в глубинах психики каждого индивида. Падут многие ложные авторитеты, поскольку «нагота королей» станет очевидной. Исчезнет псевдоморальное деление на «эгоистов» и «не-эгоистов», коль скоро, в конечном итоге, все люди являются эгоистами. Отношение к человеческой природе в целом должно стать более проницательным и одновременно толерантным: отныне всем будет понятно, что любой критик эгоизма действует так в собственных эгоистических интересах.
И наоборот, индивид, совершающий альтруистические поступки, не должен питать особенных иллюзий в отношении себя или тех, кому он помогает: своими альтруистическими действиями он обслуживает чужие потребности, чужой эгоизм (а, в конечном итоге, благодаря улучшению самочувствия и повышению самооценки, и свой собственный). Он сильнее ощущает собственную полезность и жизненную ценность – в том числе, благодаря высокой социальной оценке альтруизма. Конечно, некоторые люди действительно нуждаются в подобной помощи. Что ж, пусть альтруист даст себе отчёт, что его улучшение настроения при оказании помощи связано с собственным глубинным эгоизмом, причём в этом нет ничего аморального. Помогая другим, он чувствует, как приобретает более высокую социальную репутацию, потенциально улучшает собственные жизненные перспективы и получает моральное право рассчитывать на ответную помощь в случае необходимости (реципрокный альтруизм).
Надо понимать, что социум заинтересован в индивидуальных проявлениях альтруизма ради самосохранения (групповой эгоизм). Отсюда и высокая моральная оценка помогающего поведения, хотя последнее нередко является более простым по исполнению (помочь слепому человеку перейти через дорогу, рассортировать мусор, привезти праздничные подарки в дом престарелых…), нежели ежедневные индивидуальные усилия одарённого и трудолюбивого субъекта по совершенствованию собственного таланта. Можно ли считать, что чужой (в том числе, групповой) эгоизм в повседневной жизни «лучше» своего эгоизма? Если да, то чем же он лучше?.. Помощь другим не должна считаться индульгенцией для полного забвения гораздо более сложного процесса саморазвития и самореализации. Прогресс всей цивилизации обусловлен, в первую очередь, индивидуальными усилиями (напряжённым, высококачественным творческим трудом) и одарённостью отдельных её членов. Провозглашая альтруизм высшей ценностью, мы рискуем получить «высокоморальное», но при этом карикатурно-нелепое, застывшее в своём развитии общество (антиутопию), члены которого даже умывают друг друга [8].
Социум, проведя более чёткое разграничение «полезных», «нейтральных» и «вредных» для себя форм эгоизма, проявляющихся в соответствующей активности, должен будет в целях самозащиты разработать ряд новых, рациональных и понятных всем гражданам законов и норм (правил взаимодействия). Их главным отличием от предыдущих кодексов будет открытая констатация эгоизма как основы совершаемых каждым человеком поступков, что приведёт к более глубокому пониманию любых действий. Наказанием для лиц, систематически и грубо нарушающих установленные правила – как правило, желающих с помощью обмана либо грубой силы отобрать для себя незаслуженные блага у более успешных индивидов, – остаётся, как и раньше, социальная изоляция. Её минусы должны остаться в мозгу преступника в качестве напоминания и тем самым «охладить» новые импульсы к совершению нарушений, порождаемые низшими, слабо поддающимися контролю формами эгоизма.
Из длинного перечня возможных последствий «декларации» универсального и многообразного эгоизма приведём ближайшие, наиболее предсказуемые.
Новая ситуация не позволила бы отдельным индивидам либо социальным структурам скрытно претворять в реальность собственные планы, прикрываясь риторикой о любви к ближнему. Более заметными и осуждаемыми станут люди, прячущие собственный паразитизм за псевдоморальными рассуждениями о важности альтруистической помощи. Человека станет невозможно обманывать с помощью понятий «долг», «высшие ценности» и т.д., поскольку истинные цели манипулятора (его собственные эгоистические интересы) будут видны как на ладони. Безоговорочной высшей ценностью, как она того заслуживает, станет истина (правда), а не любовь, патриотизм, духовность и т.д. Чужой эгоизм (в том числе, групповой) не будет априорно считаться «более моральным» и «обязательным к применению» в сравнении с индивидуальными желаниями и интересами. Именно попытки манипулирования другим человеком под лозунгами «высших ценностей» отныне будут расцениваться в качестве аморальных и, возможно, наказуемых.
Надо понимать, что законы взаимодействия меняются (в сторону требования большей альтруистической отдачи каждого индивида) лишь в экстремальных («шлюпочно-спасательных», по выражению А. Рэнд) ситуациях. Поэтому определённые лица или целые структуры могут преднамеренно «нагнетать» обычную повседневную ситуацию, стремясь изобразить её как экстремальную, чтобы получить «бесплатную» поддержку со стороны населения для реализации собственных планов (мало совпадающих с интересами этого населения). Типичным примером тому являлся героический советский лозунг «пятилетку в три года». Нужно понимать, что государство такого рода, плохо умея справляться с обычными повседневными задачами на «спокойной» регулярной основе, будет периодически «озадачивать» собственное население громкими, эмоционально насыщенными заявлениями с целью сильнее привязать массы к себе и тем самым скрыть собственные недостатки («лицом к лицу лица не разглядишь»). Как метко выразился посол РФ в Беларуси, «создание образа внешнего врага может служить целям предвыборной мобилизации внутреннего электората». Поэтому «базовое» спокойствие и «дружелюбие» высшей власти (особенно во взаимодействии с собственным народом) расценивается нами как важнейший признак демократического устройства.
К числу очевидных плюсов предлагаемых нами изменений может быть отнесён нарастающий психологизм существования, связанный с интересом к каждой отдельной личности и стремлением проследить «эгоистическую подноготную» её поступков. Многим людям придется разобраться, каковы их истинные (соответствующие уникальной внутренней сути) желания и до какой степени они могут быть реализованы.
Таким образом, практическая ценность «глубинного» самопознания резко возрастет. Преемницей психологии может стать эгология – наука, изучающая не загадочную «душу», а человеческий эгоизм во всех его формах и проявлениях [4]. Иначе придётся признать, что психологи, объявляя «божественный» феномен предметом современного исследования, преднамеренно продолжают ставить себя вне строгих научных рамок и критериев. Конечно, позиция «парения над бренным миром» чрезвычайно «престижна» и выгодна, порождая на практике волюнтаризм и вседозволенность. Примером последней являются сотни и тысячи псевдонаучных теорий, практически не связанных между собой. Коль скоро центральный феномен исследования как следует не определён, каждый желающий может писать о чём угодно.
Возвращаемся к главной теме. Потребуется детально объяснить людям положительную взаимосвязь между альтруизмом и многими формами эгоизма, коль скоро обе субстанции заметны прежде всего в человеческой активности, равно как и сохраняющуюся ценность продуманных (свободно выбранных индивидом) альтруистических поступков. Добрые дела (при их аккуратном осуществлении) остаются таковыми даже в том случае, если за ними в конечном итоге стоят собственные, более-менее осознаваемые интересы лица, оказывающего помощь. Как отмечал ещё А. Маслоу, у психически здорового человека антагонизм между эгоизмом и альтруизмом исчезает: практически каждое его действие является одновременно и эгоистическим и альтруистическим [5, с. 211]. Данное положение в полной мере подтвердилось в наших ESM-исследованиях, продемонстрировавших значимые положительные (а не отрицательные, как можно было ожидать) корреляции между показателями шкал эгоизма и альтруизма у всех испытуемых [1].
Победа сторонников современного взгляда на природу человека и мораль не будет означать немедленного крушения ранее принятых норм. Наиболее вероятен период длительного сосуществования старых жизненных правил бок о бок с новыми. Во всяком случае, обе доктрины будут честно и открыто сформулированы – без существующего ныне лицемерия и умолчаний. Любой информированный индивид сумеет сделать для себя осознанный и ответственный моральный выбор, приняв жизненные последствия, возникающие на основе такого выбора.
Люди, которые открыто пожелают придерживаться прежних, в значительной степени устаревших и далеко не всегда адекватных моральных норм, равно как и распространённых позитивных иллюзий [11], сохранят подобную возможность при условии «неагрессивного» их использования. В целом же история показывает, что рационально обоснованное мировоззрение не может быть мгновенно ассимилировано (и, тем более, практически использовано к собственной повседневной выгоде) каждым человеком.
Если сторонникам универсального эгоизма не удастся достичь признания, значит, возобладает и будет открыто артикулирована прежняя, во многом иррациональная точка зрения. Согласно ей, большинству людей лучше не знать всей жизненной правды ради сохранения «позитивного» (по сути – утопического) мироощущения. Ведь истина заключается и в том, что осведомлённость индивида о собственных позитивных иллюзиях не позволит полностью избавиться от них (коль скоро порождение последних является свойством человеческого мозга).
Возможно, будет зафиксирована очередная (на этот раз весьма скандальная) победа «неистинного добра» над «недоброй истиной», что, помимо прочего, сделает очевидным массовое лицемерие в отношении неудобных/невыгодных для осознания закономерностей бытия и создания на их основе более адекватных моральных правил. Станет ясно, что предлагаемые нормы отвергаются не из-за их ошибочности (как раз наоборот), а из-за «сложностей», создаваемых для идеалистического мировоззрения, которое не может быть реализовано как раз в силу собственного несоответствия человеческой природе. Зато на словах подобная мораль отлично прикрывает погоню «массового» человека за лёгкими и быстрыми удовольствиями равно как и его нежелание прикладывать систематические, отнюдь не «радостные» усилия по самосовершенствованию. Человечество осознает ещё одну иллюзию относительно собственной «рациональности». Или нас ждёт появление двух идейных (надеемся, толерантных друг к другу) лагерей – «утопистов» (большего лагеря) и «реалистов» (меньшего)?
Для автора очевидно, что желание многих людей руководствоваться (на словах, а не на деле) древними и ненаучными, «абсолютными» правилами и нормами, нежелание думать самостоятельно проявляет себя и в упрощённо-негативной, «однозначной» трактовке столь глобального и многообразного явления как эгоизм. Будет справедливым отметить, что подобные же ограниченность и однозначность, полная «всеядность» в отношении к эгоизму – на этот раз, с противоположной, «позитивной» стороны – заметны во многих современных тренингах, якобы обучающих «искусству быть эгоистом», «умению работать локтями» и «получить от жизни всё». Всё, что делают подобные тренинги – это лишь культивируют низшие формы эгоизма. О том, чтобы научить индивида самостоятельно и критически думать, разграничивать формы эгоизма, понимать многообразие эгоизма окружающих, речь и близко не идёт.
Как же собирается вести себя не желающее знать правды человечество в быстро усложняющемся мире, на пороге появления дополненной реальности и искусственного интеллекта? Ведь надо понимать, что у машин и компьютеров по мере их развития и усложнения неизбежно возникнут собственные эгоистические интересы и, вероятно, собственная, отнюдь не человеческая, мораль…
Считаем, что педагогические подходы к подрастающему поколению в случае принятия новой морали должны будут сделать первостепенный акцент на воспитании умения индивида сочетать приоритет достижения личных целей, обнаружения и раскрытия собственного внутреннего потенциала (саморазвитие и самореализация) с сохранением чувствительности (эмпатии) к интересам окружающих. Будем помнить, что внутренний конфликт в психике возникает тогда, когда в неё пытаются ввести альтруизм в качестве главного и, тем более, антагонистичного (а не подчинённого эгоизму) принципа, диктующего «нечеловеческие», оторванные от реальности правила и нормы. Многообразие форм эгоизма, потенциально неоднозначная (в том числе, ситуативная) моральная оценка его различных проявлений (вытекающая, помимо прочего, из понимания сложной связи «добра» и «зла») требует приоритетного обучения воспитанников самостоятельному мышлению и, тем самым, усилению компонента Эго (а отнюдь не Суперэго) в психоаналитическом подходе к личности. Если Суперэго изначально появляется внутри структуры Эго, значит, рациональный подход предусматривает интеграцию, сближение, а отнюдь не противопоставление или конфликт указанных субстанций.
Конечно, воспитанный человек должен понимать общую взаимосвязь и баланс, существующие между количеством разнообразных благ, получаемых им от пребывания в цивилизованном обществе, и мерой собственных усилий, вкладываемых в прогресс этого общества, соответствия его нормам. В случае недовольства подобным балансом единственно честной альтернативой для него будет отправиться в тайгу и жить там отшельником.
Люди не равны во врождённых способностях (представленных второй системой ЛОКС), однако всем должны быть предоставлены одинаковые «стартовые» условия для самореализации. Конечно, талантливых и трудолюбивых индивидов новая ситуация устроит больше, поскольку ценность достигнутого ими жизненного успеха (в том числе, с помощью «высшего» эгоизма) не будет ставиться под сомнение с моральной точки зрения. Остальным следует помнить, что выдающиеся индивидуальные достижения более одарённых людей прямо или косвенно способствуют прогрессу и росту благосостояния всей цивилизации.
Новое содержание для Суперэго. Как отмечалось выше, усложнение человеческого существования, предъявляющее новые требования к способности индивида ориентироваться в окружающем мире, создаёт основную нагрузку на Эго. Именно указанная субстанция должна становиться более «гибкой» и «умной» ради достижения человеком нового уровня адаптации в быстро меняющихся условиях. Вместе с тем мы не можем игнорировать и, тем более, отвергать часть личности (Суперэго), способную играть важную роль. Коль скоро новая мораль построена на гуманных и рациональных, чисто «человеческих» основаниях, было бы естественным задуматься о том, какого рода пожеланиями (а отнюдь не брутальными императивами) можно «наполнить» Суперэго в современной трактовке.
Вспомним, что обсуждаемое понятие имеет не только негативный (запретительный), но и (потенциально) позитивный аспект, как бы «одобряющий» стремление человека к совершенству, к достижению Я-Идеала. Полагаем, что именно данный аспект может стать главным содержанием Суперэго. Более конкретно, речь идёт о способности индивида к приложению регулярных усилий по самосовершенствованию и самореализации. Иногда совокупность подобных качеств называется «сильной трудовой этикой» (strong working ethics) и считается важным фактором достижения жизненного успеха [12].
Способность к самомотивации и основанным на ней постоянным усилиям индивида в плане саморазвития может развиваться с детства – при учёте трёх важных факторов. Во-первых, родители и педагоги должны сохранить позитивную, «игровую» направленность столь нелёгкого процесса, чтобы у ребёнка не сформировалось Суперэго, «карающее» за любую неудачу. Во-вторых, взрослые должны отдавать себе отчёт в том, что на самом деле врождёнными способностями (одарённостью) обладает сравнительно небольшое число людей. Они должны быть готовы к тому, что из их ребёнка (с немалой вероятностью) не вырастет «гений». Разумеется, их последующее разочарование не должно выливаться на подрастающего человека – он не виноват в крушении их надежд и иллюзий. Именно по указанной причине для обычного (не одарённого от природы) человека предлагаемое автором содержание Суперэго имеет характер пожелания, а не требования. В то же время, автор статьи понимает, что массовые попытки по обнаружению врождённых талантов, будь они предприняты, наверняка открыли бы гораздо больший их процент в сравнении с нынешним. Наконец, в-третьих, взрослые должны быть готовы «затратить» ради (негарантированного) успеха ребёнка значительную часть собственных ресурсов, поскольку «юному таланту» потребуется всё более квалифицированная помощь в процессе совершенствования.
В структуре ЛОКС способность индивида к реализации собственной одарённости («Личностной Уникальности») ассоциируется с высшим (четвёртым) уровнем системы «Эгоизм» – в полном соответствии с умением выделять качественно различные формы эгоизма (отнесённые к соответствующим уровням системы «ЭГ») и давать им заслуженную оценку. Таким образом, новое, позитивно окрашенное Суперэго (Идеал Я) располагается уровнем выше фрейдовского Эго («Разумного» эгоизма третьего уровня в терминологии ЛОКС), который, в свою очередь, возвышается над Ид – «Базовым» эгоизмом второго уровня системы «Эгоизм» в ЛОКС.
Из «запретительных» функций Суперэго мы бы оставили лишь ту, которая не позволила бы индивиду надолго скатываться в «регрессивный гедонизм», ограничивающий человеческую жизнь удовольствием от удовлетворения лишь «базовых» потребностей.
Ещё раз подчеркнём, что современный взрослый человек со средним уровнем способностей не обязан уделять много времени формированию мощного (хоть и позитивно ориентированного) Суперэго. Для него намного полезнее сосредоточить усилия на развитии «умного» и «гибкого» Эго, «понимающего» свой и чужой эгоизм, способствующего успешной социальной адаптации и разумному удовлетворению собственных нужд. Перефразируя З. Фрейда, предложим такой принцип: «Где было большое Суперэго, там стало Эго (и осталось немного СуперэгоJ)».
Заключение. Новые знания о человеческой природе, получаемые современной наукой, ставят под сомнение адекватность и пользу моральных норм, пришедших из глубины тысячелетий и при этом остающихся неизменными. Религиозное происхождение данных норм становится особенно явным в ситуации, когда доказательства существования бога так и не были обнаружены наукой. Продуманное введение термина «эгоизм» в качестве центрального понятия современной морали и гуманитарных дисциплин является назревшей необходимостью, способной ускорить интеграцию различных областей знания, общий прогресс цивилизации.
Литература
- Левит Л.З. Использование методов выборки переживаний (ESM) в исследованиях счастья. – Минск: РИВШ, 2014. – 148 с.
- Левит Л.З. Научные открытия как удары по самолюбию: традиция продолжается // Психология особистостi. – 2017. №1 (8). – С. 67-77.
- Левит Л.З. Два главных подхода к человеческой природе и три «вечных» ценности: ревизия и интеграция // American Scientific Journal. – 2017. № 13. – Рр. 34-47.
- Левит Л.З. Эгология вместо психологии: контуры науки будущего // Интеллектуальная культура Беларуси (материалы конференции). Т. 2. – Минск: Четыре четверти, 2018. – С. 151-153.
- Маслоу А. Мотивация и личность. – [3-е изд.]. – СПб.: Питер, 2009. – 352 с.
- Соммэр Д.С. Мораль XXI века. – М.: Кодекс, 2014. – 480 с.
- Спенсер Г. Научные основания нравственности: Данные науки о нравственности. – М.: ЛКИ, 2008. – 336 с.
- Ewing A.C. Ethics. – New York: Collier Books, 1962. – 462 p.
- Hartung J. So be good for goodness’ sake // Behavioral and Brain Sciences. 2002. – Vol. 25. – Pр. 261-263.
- Lacey H. Teleological behaviorism and altruism // Behavioral and Brain Sciences, 2002. – Vol. 25. – Pр. 266-267.
- Lane T.J., Flanagan O. Neuroexistentialism, eudaimonics, and positive illusions // Mind and Society: Cognitive Science Meets the Philosophy of the Social Sciences. – Springer Publishers, 2013. – Pp. 1-28.
- Lynn R. The Chosen People. – USA: Washington Summit Publishers, 2011. – 417 p.
- Pinker S. The Blank Slate. – New York: Penguin Books, 2002. – 510 p.
- net/preview/5444039/page13/ [Electronic resource]. (Date of acceess: 17.02.2019).
Левит Леонид Зигфридович – доктор психологических наук, доцент, директор Центра психологического здоровья и образования, г. Минск, Беларусь.
e-mail:
Левит Л.З. Древняя мораль и современная наука: разрешение противоречий. [Электронный ресурс] // Прикладная психология и психоанализ: электрон. науч. журн. 2019. N 2. URL: http://ppip.idnk.ru (дата обращения: чч.мм.гггг).