Карандина Ю.Л. (г. Москва)

ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ КОРРЕКЦИЯ ПОСТТРАВМАТИЧЕСКИХ СТРЕССОВЫХ РАССТРОЙСТВ У УЧАСТНИКОВ БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЙ

УДК 159.922

English version:

Аннотация. В статье рассматриваются основные подходы к помощи лицам с посттравматическими стрессовыми расстройствами.

Ключевые слова: посттравматическое стрессовое расстройство (ПТРС), признаки ПТРС, методы психологической коррекции, логотерапия Виктора Франкла.

Об авторе

Ссылка для цитирования

Посттравматическое стрессовое расстройство (ПТРС).

Весь XX век и начало XXI века дают нам обширный материал по изучению и пониманию роли и места психологической травмы в формировании психической патологии: это почти непрерывные небольшие и локальные войны в той или иной части света, различные военные конфликты, постоянные угрозы со стороны боевиков и террористов, активизация криминальных сил, слабость и несостоятельность силовых структур.

С каждым годом проблема психологической коррекции посттравматических стрессовых расстройств у участников боевых действий становится наиболее актуальной, война на Украине, действия российских военных в Сирии, также многие ветераны Чеченской кампании до сих пор не получили необходимую психологическую помощь. Если добавить сюда еще и многочисленные природные и другие антропогенные катастрофы, то значимость этой проблемы становится неоспоримой.

В 1980 году, на основе результатов, полученных в ходе исследований, ученые подробно описали и составили диагностические критерии нарушений, которые были вызваны травмирующим воздействием на психику человека. В последующем – этот комплекс симптомов получил название – синдром посттравматических стрессовых расстройств (ПТСР) [12].

С этого момента ПТСР рассматривается в качестве самостоятельной нозологической единицы, хотя дальнейшие исследования и обнаруживают целый ряд противоречивых и дискуссионных моментов в этом вопросе.

В отечественной психологии после Второй мировой войны проблема воздействия экстремальных факторов на личность практически не обсуждалась. Лишь в конце 80-х – начале 90-х годов проблема пограничных нарушений, протекающих по типу ПТСР, стала привлекать пристальное внимание отечественных психологов. Принципиально иной уровень информированности и изменившаяся социально-психологическая ситуация в стране позволили профессионально обсуждать и изучать поставленные самим обществом проблемы.

С этого момента отечественные психологи обращают пристальное внимание на зарубежные исследования в рамках изучаемой проблемы, в первую очередь их интересует реабилитация участников боевых действий в рамках вьетнамской и афганской войн.

Боевые действия на Северном Кавказе вновь актуализировали значимость этой темы и необходимость её изучения. В связи с этим отечественными психологами в последние несколько лет были опубликованы результаты ряда теоретических и прикладных исследований, посвящённых данному вопросу. Однако до настоящего времени нет общепринятой концепции, позволяющей объяснить причины, вызывающие стойкие нарушения психического и соматического здоровья большинства лиц, испытавших на себе воздействие факторов экстремальных ситуаций.

Важно подчеркнуть, что за прошедший век характер войн изменился, и теперь их жертвами становятся не только военные. Боевые действия все больше затрагивают жизнь гражданских людей, в том числе и детей.

К сожалению, это стало тенденцией, и крайне важно, чтобы врачи научились выявлять и лечить посттравматические стрессовые расстройства.

Что такое психологическая травма? Когда мы говорим, что тот или иной человек «болен» посттравматическим стрессовым расстройством, то мы подразумеваем, что этот человек пережил травмирующее событие, то есть испытал нечто эмоционально насыщенное и ужасное, что не является обычным для людей, что не так часто случается с людьми. Травмирующим мы называем событие, которое по своему смысловому содержанию и аксиологической значимости выступает за пределы повседневного, обыденного, нормального человеческого опыта. К этому ряду относится и боевая травма.

В современной психологической науке существуют два основных направления, объясняющие внутреннюю структуру возникающих нарушений:

• в западной психологии любые травматические расстройства чаще всего трактуются как нормальная реакция человека на сверхинтенсивные (ненормальные) внешние воздействия [11];
• в отечественной психологии сложилась противоположная концепция, согласно которой нарушения, имеющие в своей основе травматическую природу, рассматриваются либо как болезнь, которую нужно лечить, либо как глубинные аномальные изменения в психике, нуждающиеся в соответствующей коррекции [13].

Давайте объясним эту концепцию. Вернувшиеся с войны люди сталкиваются с отсутствием общественной признательности за честно выполненный воинский долг, за готовность жертвовать жизнью ради его выполнения. Проблема посттравматических стрессовых реакций и расстройств не только не имеет необходимой социальной среды для успешного разрешения, но и в значительной степени усугубляется. Люди, вернувшиеся с войны, существенно отличаются от остальных. У них совершенно иная система нравственных ценностей, другой уровень духовного развития, при котором обостряются интуитивные ощущения неискренности отношений, фальши, корыстных устремлений по отношению к ним, это подтверждает ряд исследований, проведенных российскими учеными.

Следует отметить, что поствоенный синдром не проходит сам собой, как многие наивно полагают, его обострение может случиться в любое время и нанести огромный ущерб не только психике пострадавшего, но и его близким.

Признаки ПТРС.

Причиной развития ПТСР может служить любая ситуация окружающей среды, выходящая за пределы стандартного опыта человека, вызывающая сильную нагрузку на эмоционально-волевую составляющую его психики. Наиболее частой причиной ПТСР являются военные действия, что усугубляется сложной и продолжительной адаптацией ветеранов к условиям мирной гражданской жизни в условиях социального одиночества.

На основе результатов теоретико-прикладных исследований в рамках диспозиционного направления разработаны модели психосоциального, когнитивного и психодинамического подхода в изучении ПТСР. Эти теории получили своё обоснование в ходе анализа основных закономерностей адаптации жертв травматических событий к условиям нормальной жизни.

В рамках данных моделей особое внимание уделяется проблеме выхода человека из посттравматического стресса. Установлено, что в этом процессе наиболее эффективными являются две стратегии:

1) целенаправленное возвращение к воспоминаниям о травматическом инциденте в целях его анализа и полного осознания всех обстоятельств травмы;

2) переосмысление носителем болезненного опыта истинных причин и значения травматического события с точки зрения обычной жизни [4].

Основными преимуществами этой модели является признание того факта, что реадаптация личности к мирной жизни идёт не пассивным, а активным путём. Человек, переживший воздействие экстремальных факторов не просто привычным образом реагирует на внешние стимулы. Эти реакции обусловлены глубинной работой многих личностных структур.

В своей психологической деятельности я сталкиваюсь с различными проявлениями ПТРС, среди них есть и жертвы домашнего насилия, потерявшие доверие и веру в людей, люди, пережившие потерю близкого или родного человека, для которых внешний мир перестал существовать и их боль – единственное, что видят они перед собой и что наполняет их жизнь.

Отдельную группу людей с ПТРС составляют участники боевых действий, те люди, чья психика перенесла на себе все ужасы войны.

Основными психологическими реакциями, которые я наблюдала были: проявление спонтанного гнева, неспособность адекватно реагировать на представителей власти, постоянный поиск объекта агрессии, резкая смена настроений и появление необъяснимого страха, постоянные возвращение в прожитые события на поле боя, причём они воспринимались, как происходящие «здесь и сейчас». Часто в такие моменты клиенты ищут свое оружие и просят помощи не осознавая, что в действительности происходит вокруг.

Здесь будет важным отметить несколько значимых особенностей, регулирующих поведение и его направленность, а именно – доминанту и хронотоп. Отталкиваясь от определений, данным А.А. Ухтомский для этих двух понятий можно определить их как некая направленность действий, многократно усиливающаяся и подчиненная мыслям человека, направленным на одну конкретную цель или множество целей, при этом человек находится в такой собственной действительности (хронотопе), направленной на поддержание выполнения поставленных целей [5].

Иными словами, для человека с ПТРС побывавшего в «горячих точках» реальная действительность заменяется прошлыми боевыми действиями, в которые он постоянно возвращается, и основным смыслом жизни становится получение негативных переживаний, сопровождающих военные конфликты и участие в них.

Наряду с вышеназванными факторами у таких людей часто наблюдаются различные формы зависимостей. Если мы говорим о зависимом поведении, в целом не вдаваясь в конкретный случай с ПТРС, то к такому поведению будут относится не только химические виды зависимостей (алкоголь, другие легкодоступные наркотики, более тяжелые их формы включая токсикоманию), а также их «менее вредные» собратья: азартные игры, экстремальные виды спорта, трудоголизм и др.

Каждая из зависимостей обладает своими признаками:

• развиваются постепенно, только в очень редких случаях человек может сам заметить, что происходит что-то «не то» и обратиться за помощью, к сожалению, это единичные случаи;
• постепенное и неотвратимое увеличение дозы либо принимаемого наркотика, либо времени уделяемое пагубной привычке;
• смещение аддикции в область приоритетного локуса жизненных ценностей (семья, карьера);
• утрата сколь какого-нибудь контроля над своей зависимостью;
• если же человек пытается избавиться от зависимости, то это приводит к резкому изменению поведения и психологических реакций, обостряя и в конце концов возвращая человека в исходную точку невозврата;
• разрушающее действие на психические процессы, изменение их вплоть до потери интереса и утраты смысла жизни;
• узнать о своей зависимости удается лишь тогда, когда уже разрушено все, что можно было спасти. Для людей с ПТРС чаще других особенное место в списке зависимостей занимает алкогольная, к сожалению это самый легкодоступный вид наркотиков в нашей стране, да и вообще в мире. Алкоголь выходит «помощником» в заполнении пустоты, образовавшейся между новым смыслом жизни и попытками осознать его ложность и деструктивность.

Методы психологической коррекции.

Существуют различные методы психологической коррекции посттравматических стрессовых расстройств у участников боевых действий. В процессе психологического консультирования я использую, системный комплексный подход к проблеме клиента, он позволяет учитывать, как личностные, так и ситуационные переменные, включая переменные взаимодействия и экстраординарные признаки окружения.

Основу моего подхода составляет нейропсихологическая теория: методы классического и регрессивного гипноза, погружение человека в лечебный сон, решение проблем через трансовые состояния различной степени [10].

Этот метод позволяет объединить в единое целое психологические и нейробиологические процессы, происходящие в структуре личности, вызванные ПТСР.

Сама ситуация психической травмы характеризуется возникновением мощного транса, который необходим для максимальной гибкости функционирования головного мозга, что обеспечивает быстрое обнаружение информации для биологического выживания организма.

Поступающий в этот момент поток информации формирует широкую и глубокую зону в системе головного мозга, прочно ассоциированную с негативным состоянием и легко активизирующуюся в различных жизненных обстоятельствах. Подобный транс, по мнению С. Гиллегена, является жёстким, бурным и аритмичным по своей природе [1].

Особенность психотравмы заключается в том, что любой естественный транс, предполагающий психическое и физическое расслабление, «оживляет» стрессовое событие.

Такой взгляд на ПТСР позволяет объяснить большинство проявлений этого нарушения: навязчивые воспоминания, нарушения сна, повторяющиеся кошмары, затруднения засыпания, проблемы с концентрацией внимания. При этом негативный транс не обеспечивает интеграции болезненных переживаний в общую структуру прошлого опыта человека, что лежит в основе формирования постстрессовой симптоматики со всем комплексом эмоциональных и вегетативных проявлений.

При работе с клиентами, у которых имеются ПТРС важно учитывать их особенности. Для них очень важно доброжелательное и внимательное отношение. Активное слушание о самых значительных неприятных переживаниях, позволяет уменьшить напряжение и сглаживает негативный эффект, пережитому предается новая структура.

К каждому клиенту следует применять только индивидуальный комплексный подход к особенностям его проблемы и психотипа. Чтобы не навредить, а наоборот помочь заменить проблему на позитивное направление в жизни. Наряду с методиками, описанными выше, я применяю в своей практике психодраму, гелштальт-терапию (техника «горячего стула» и другие техники, рефебинг и трансактный анализ) и в особенности логотерапию Франкла. Но все эти методики следует применять, когда основные кризисные состояния, вызываемые ПТРС уже проработаны.

Логотерапия Франкла.

Важным моментом в работе с клиентами у которых имеются ПТРС, после снятия основных симптомов, является заключительный этап работы, направленный на то, чтобы дать человеку новую картину жизни и наполнить ее смыслом. Для достижения наилучшего результата следует использовать логотерапию Франкла.

Искажение или потеря смысла жизни связаны с образованием у человека «экзистенциального вакуума». Автором этого термина является Виктор Франкл, считавший, что «Каждая эпоха порождает особый невроз, а значит, и потребность в особом методе психотерапии» [9]. Смысловая реальность не может быть объяснена с помощью психологических или биологических механизмов, как не может быть изучена традиционными психологическими методами.

Психотерапию, центрированную на смысле Виктор Франкл логотерапия является формой терапии путем поиска смысла и работой с проблемами, связанными с ее потерей. Логотерапия – это метод психотерапевтической работы, в основе которого лежит экзистенциальный анализ [7].

Ключевым понятием экзистенциального анализа является не личность, а «экзистенция», в переводе с латинского – «существование». В контексте русской речи «существование» имеет смысл, который означает настоящую жизнь, полную глубоких чувств, реализованных начинаний, собственных решений, пусть даже ошибочных, в общем, трудную, конечно, но хорошую жизнь. Настоящую жизнь прожить удается не каждому. Если человеку удается прожить жизнь по принципу «чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы», то его экзистенцию можно назвать исполненной.

Если человек, по мнению Франкла, не сетует на отсутствие идеальных условий, если делает то, что считает в этой ситуации самым правильным и необходимым, то он может найти смысл и через него прожить чувство исполненности, чувство глубокого удовлетворения.

Еще одним необходимым условием для исполненной экзистенции человеку необходим смысл. Однако если преобладает только смысл, то он приобретает функцию компенсации, замещая прочие фундаментальные условия экзистенции [3].

По Франклу, человек в своей жизни ищет прежде всего одно: смысл. Проблемой смысл становится обычно тогда, когда его теряют, что может произойти вследствие телесных или психических болезней, потерь, разрывов, одиночества, притупления чувств в рутине повседневности и т.д. Тогда вопрос смысла, на который обычно не обращают внимания, может стать мучительной проблемой и даже основным мотивом мыслей о самоубийстве.

Человек настолько сильно связан со стремлением к смыслу, что он не способен ни на какое действие, если он не видит в нем смысла. Или по- другому за любым волевым актом стоит стремление к смыслу; любой волевой акт нацелен на смысл. Человек не может ничего хотеть делать, если не видит в этом смысла. Франкл говорит о «воле к смыслу» и называет ее первичной мотивационной силой человека [8]. Если человек не видит смысла, не чувствует его, потерял веру и надежду найти его, то он не может действовать, более того – не хочет жить, особенно если необходимо выстоять в какой-нибудь тяжелой ситуации. «Ради чего», спрашиваем мы себя, когда не видим больше смысла. Без смысла жизнь становится бессодержательной и лишенной будущего.

«Воля к смыслу» занимает центральное место в логотерапии, стремление к удовольствию (Фрейд) или к власти (Адлер) Франкл рассматривает, как вторичные, как компенсацию чувства бессмысленности [6]. Стремление к деньгам, престижу, власти, сексу является духовным разочарованием в жизни, которая воспринимается такими людьми, как бессмысленная.

Человек, это существо, которое принимает активное участие в формировании своей жизни и построении вокруг него своего мира, для этого ему необходимо постоянно принимать решения и нести ответственность за них перед лицом выбора. По мнению Франкла каждая жизненная ситуация, каждый день, каждый час требует участие человека и его решения. Жизнь задает человеку вопрос и ставит его перед выбором, постоянно, тем самым формируя его конституцию – «быть спрашиваемым» («спрашиваемым жизнью»).

Самым важным для построения жизни, исполненной смысла является нахождение ответа, такого, который возможен для меня и кажется мне самым наилучшим именно в настоящий момент. Так, отвечая, человек ведет свою жизнь ответственно, пытаясь в поступке осуществить лучшее, насколько это возможно, в каждой конкретной ситуации.

Таким образом, с экзистенциальной точки зрения «быть человеком» означает – «ставить вопрос перед жизнью и давать на него ответ».

Смысл – это самая лучшая возможность в каждой конкретной ситуации, так определяет понятие «смысл» логотерапия. Интуитивная способность к нахождению смысла в каждой ситуации – врожденная способность человека к очевидности, к уверенности. Эту способность Франкл назвал – совестью.

Вопрос о смысле приводит человека к вопросу о последнем смысле, о «смысле целого». Этот всеобъемлющий вопрос человек не может постичь только интеллектуальными силами. Этот вопрос о «сверх-смысле». Он не может быть достигнут путем знания, но только путем веры.

Логотерапия только подводит человека к границе этой «бессознательной религиозности». Она пребывает «в покоях имманентного», но не запирает дверь к трансцендентному.

Поиск смысла, по Франклу, не представляет собой болезнь, а наоборот является выражением зрелости и духовности человека. Если человек на протяжении длительного времени не может найти смысл, то появляется экзистенциальная фрустрация, которая ведет к таким заболеваниям, как депрессия и зависимость.

Суть логотерапии выразил сам Франкл следующим выражением: «Мы знаем, что в некоторых случаях к терапии относится то, что разрушает логическую надстройку мировоззрения с аффективной невротической базой, так как невротическая идеология, которая останется, если ее не устранить, легко дает почву к повторному проявлению невроза. Мы не должны забывать, что в некоторых случаях необходимо сначала поработать с надстройкой, чтобы отнять у невроза его абстрактную опору, ее фикции и таким образом легче его снять. Это важно в случае с индивидами, которые склонны к преимущественно интеллектуальной аргументации своего искаженного жизненного плана» [2].

В заключение хотелось бы сказать несколько слов про значение, для клиентов с ПТСР – социальных условий, в особенности фактора социальной поддержки окружающих. На успешную адаптацию человека после разрушительного воздействия психогении влияют такие факторы: отсутствие физических последствий травмы, прочное финансовое положение, наличие поддержки со стороны общества и группы значимых людей. Последнее условия влияет на успешность преодоления последствий травмы в наибольшей степени.

Литература

1. Гиллеген С. Терапевтические трансы. – М.: Класс, 1997. – 407 с.
2. Лэнгле А. Виктор Франкл. Портрет. – М.: Институт экзистенциально-аналитической психологии и психотерапии, 2011.
3. Лэнгле А. Экзистенциально-аналитическая теория личности. Сборник статей. – М.: Генезис, 2009.
4. Тарабрина Н.В., Лазебная Е.О. Синдром посттравматических стрессовых нарушений: современное состояние и проблемы. // Психологический журнал. – 1992. – № 2. – С. 14-29.
5. Ухтомский А.A. Доминанта. – СПб.: Питер, 2002. – 448 с.
6. Франкл В. Воля к смыслу. – М.: ЭКСМО, 2000.
7. Франкл В. Основы логотерапии. Психотерапия и религия. – СПб.: Речь, 2000.
8. Франкл В. Человек в поисках смысла. – М.: Прогресс, 1990.
9. Франкл В. Страдания от бессмысленности жизни. Актуальная психотерапия. – Новосибирск, 2009.
10. Эриксон М., Росси Э. Человек из февраля: гипнотерапия и развитие самосознания личности. – М.: Класс. – 1995. – 256 с.
11. Effective therapy of post-traumatic stressful frustration / ed. by E.B. Foa. M.: Kogito-center, 2005. – 467 pp.
12. Reshetnikov M.M. Psychic trauma. SPb.: East European institute of psychoanalysis study, 2006. – 322 pp.
13. Kalmykova E.S., Misko E.A, Tarabrina N.V. Features of psychotherapy of a post-traumatic stress. // Psychological journal, 2001. – No. 4. – P. 70-80.

    Об авторе

    Карандина Юлия Леонидовна – семейный психолог, клинический психолог, регрессолог, суггестолог. Окончила МРСЭИ в 2016 году по специальности «Психология». Обладатель множества сертификатов по тренингам и курсам, вышеуказанных направлений.

    e-mail: This email address is being protected from spambots. You need JavaScript enabled to view it.

    Ссылка для цитирования

    Карандина Ю.Л.  Психологическая коррекция посттравматических стрессовых расстройств у участников боевых действий. [Электронный ресурс] // Прикладная психология и психоанализ: электрон. науч. журн. 2020. N 1. URL: http://ppip.idnk.ru (дата обращения: чч.мм.гггг).